Рожденные лихорадкой
Шрифт:
Когда-то они оба были юными. Полными энтузиазма и жажды приключений, сумасбродными и свободными.
Он по-прежнему такой.
А вот она больше не самодовольная, дерзкая и пылкая девчонка, какой однажды была, и он, как и все остальные, станет презирать её за то, что она отняла у него друга.
Они такие предсказуемые.
Мак позволила отобрать у себя копье. Она была уверена, что та так поступит, если скрыть от неё меч на некоторое время, потому что ей будет невыносима сама мысль о том, чтобы Дэни осталась без защиты. Сориентироваться на местности,
Притворяясь, что у неё нет меча, она не имела возможности открыто вырезать Темных, и жажда убивать довела её до крайнего возбуждения, поэтому, заполучив копьё, она ринулась на улицы спускать пар, выпуская фейерверки кишок и проливая потоки крови.
Мак чувствовала себя виноватой за то, что загнала её в Зеркала. И она этим воспользовалась. Но Мак преследовала, лишь потому что Дэни убегала. Есть методы уклонения более действенные, чем побег, и если кого и стоило винить в случившемся, то это саму Джаду.
А вот за то, что Мак не принимает её такой, какая она есть, вина уже целиком и полностью лежит на Мак.
Она отдала копьё ши-видящим, чтобы они пользовались им на свое усмотрение, это должна была сделать ещё предыдущая Грандмистрисс. Сдержки и противовесы – эффективный метод. Ши-видящие справятся лучше с зачисткой Темных и спасут больше людей, чем Мак, парализованная страхом, который в ней вызывает её темный компаньон.
К тому же с Мак будет всё в порядке и без копья. У неё есть браслет и Бэрронс под боком.
Когда рядом с женщиной находится кто-нибудь вроде Бэрронса – это навсегда, и он не позволит даже смерти разлучить их. Никогда не позволит.
Куда бы не пошла Мак, Бэрронс последует за ней.
Даже если это будет Зал Всех Времен.
***
– Что это за хрень.
Джада застыла. Когда ты застигнут врасплох или напуган, замереть – естественная человеческая реакция, лишенная логики и самоубийственная. Будто если замрешь, будет легче уклониться. Ей понадобилось достаточно много времени, чтобы превозмочь этот инстинкт и усовершенствовать технику «продолжай двигаться и будь водой». В сражениях одерживает победу тот, кто более подвижен.
Черт бы побрал девятку и их уму непостижимые способности. Она так и не нашла ни одного первоисточника о них ни в этом мире, ни в других, а она искала. Она, которая может уничтожить то, от чего они зависят.
Риодан бросил в неё лист бумаги. Он находился в её кабинете, рядом с ней, но она даже не ощутила движения воздуха.
А он хорош. Когда он перемещается нормально, она ощущает его. Когда же он двигается в этом усиленном черт-знает-каком режиме, ей приходится действовать вслепую.
Она обернулась к нему, приподняла голову и мгновенно переместилась в прошлое. Как же она тогда, попав в очередную безвыходную ситуацию, с готовой сорваться с языка бэтменовской шуточкой, ждала его. Молилась о том, чтобы наконец-то, задрав голову, увидеть, как он возвышается
– Дублин Дэйли, – произнесла она безо всякой интонации.
– Изданный кем.
– Мной, конечно же. Расширила круг преследуемых и всё такое. Больше целей. Меньший риск. И себя реабилитировала.
– И ты это признаешь.
– Почему бы и нет?
– Потому что ты вывела меня из себя, а ты знаешь, что происходит с теми, кто выводит меня из себя.
– Как я уже говорила, я – это всё, что осталось от той, которую ты предпочитаешь мне. Так что пошел ты, – выдала она прохладно.
Он слабо улыбнулся. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не нахмуриться. Он не должен был улыбаться. Почему он улыбнулся? Его улыбки всегда её смущали.
– Ты подставила моих людей, – мягко сказал он.
Она медленно поднялась, вытягиваясь в полный рост – во все сто семьдесят восемь сантиметров, и сложив руки на груди, встретила его взгляд.
– Думаю ты разберешься с этой проблемой. Тебе не привыкать. Ближе к делу. Черные дыры.
– Классный меч, Дэни. Мак знает, что он у тебя.
– Джада. Скоро узнает. Я ничего не таю. И не делаю ничего такого, что приходилось бы скрывать, кроме тех случаев, когда я умалчиваю или искажаю факты намеренно, чтобы добиться желаемого. Ой, подожди, что же это со мной? Совсем на тебя похожа стала.
Он склонился к ней, почти касаясь, и прошептал:
– А ты во всеоружии, Дэни. Правда, классное чувство – бороться с тем, кто в состоянии держать удар. Кого невозможно сломать. Помни об этом, когда будешь выбирать союзников в этом городе. Меня невозможно сломать.
– Как и меня.
– Да, ты научилась прогибаться. Гибкие не ломаются.
– Святые хвалебные оды, – передразнила она, – комплимент.
– Приправь свои действия эмоциями, и может снова начнешь мне нравится.
– Снова, – она не собиралась ему вторить, но рядом с ним, как ни с кем другим, она вечно, нарушая собственные правила, болтает лишнее. Она подозревала, что это происходит от того, что в ранние годы в Зеркалах она без умолку разговаривала с ним. Отвечала сама себе вместо него. Оценивала собственные решения в зависимости от того, посчитал бы их мудрыми и полезными сам великий Риодан.
Серебристые глаза продолжали удерживать её взгляд.
– Это не значит, что Дэни мне нравилась.
– По крайней мере ты последователен, – невозмутимо ответила она.
Его серебристые глаза были как лёд.
– Я любил её.
Она потеряла контроль над собой. Каждый мускул в её теле сжался. Она отказывалась сделать то, что её тело от неё требовало – прервать оцепенение движением, отвлечься, взяв что-то в руки, отвести взгляд от этих колючих глаз, которые внимательно следили за ней, пытаясь прочитать язык её тела. Он всегда замечал слишком много. Она заставила себя расслабиться, стать невозмутимо флегматичной.