Рожденные лихорадкой

Монинг Карен Мари

Чистильщик прав. У меня не всё в порядке с головой. На неё нельзя полагаться. Моё сердце всегда возьмёт над ней верх. Как в том случае, когда я была настроена вернуть Бэрронса из мёртвых. И, возможно, как в случае с воскрешением Алины. Ни за что не позволю ему прикоснуться к Дэни. Не бывать этому. И не важно, что мне ради этого придётся сделать. Правильно это или нет, мудро или глупо, станет это избавлением или обречёт меня, но я не позволю Чистильщику навредить ей.

– Мне не нравится, как ты притихла, Мак, – прошептала она. –

Что творится в твоей голове, где всё набекрень? Он собрался чинить твою голову, так ведь?

Я, наверное, издала звук недовольства, потому что она захихикала.

– Так и знала, – сказала она. – Он собирается вправить тебе мозги!

– Не смешно.

– Смешно. Признай, – ответила она. – Нам дала оценку груда мусора, которая, похоже, может развалиться, сделай она один неосторожный шаг. И эта груда считает ненормальным моё сердце. И твою голову.

Я фыркнула. Все же смешно, странно, и не совсем от этого весело, но смешно.

– Заметь, он думает, что у меня с головой всё в порядке, – самодовольно сказала она.

– Ага, а ещё он считает, что моё сердце лучше твоего.

– Так и есть.

– Нет, это не так.

– Ну, мозг мой уж точно лучше твоего, – беспечно сказала она, и меня поразило, что холодная, сдержанная Джада шутила.

– Ты хоть понимаешь, что мы находимся в смертельной опасности? – напомнила я ей.

– Знаешь, что мне так нравится в Шазаме, да и не только в нём? Когда становится совсем туго, он остаётся на позитиве.

Я снова вздрогнула. Не знаю, как вести себя, когда речь заходит о её плюшевом наваждении, поэтому промолчала.

– Так что творится в твоей неудачно выкрашенной голове? Кстати, ты пробовала вывести краску оливковым маслом? Ты же не раздумываешь о том, чтобы воспользоваться Синсар Дабх, а?

Не собираюсь ни оправдываться, ни спорить. Нечего тут обсуждать. Тем более с ней. Из-за неё я и собираюсь это сделать.

– Конечно я пробовала смыть её оливковым маслом. Краска въелась в структуру волос, – раздраженно ответила я. – Смоется со временем.

– Думаешь, если воспользуешься её силой, она тебя не уничтожит?

– Сама как думаешь? – уклонившись от ответа, спросила я.

– Думаю шансы очень малы.

– Дэни бы рискнула.

– Было время, когда я, – она подчеркнула местоимение: – не осознавала, чем придётся расплачиваться.

– Ты имеешь в виду свой прыжок в зеркало, – констатировала я.

– Моё возвращение оттуда, – прошептала она. – Это самая тяжелая расплата.

– Есть идеи получше? – прямо спросила я.

После долгого молчания она ответила:

– Нет.

Закрыв глаза, я потянулась к своему озеру. Ей больше не придётся ни за что расплачиваться. Если я могу этому помешать, а я могу. И, возможно, со мной тоже всё будет в порядке.

– Мак, пообещай мне кое-что, – настойчиво прошептала она.

– Всё, что угодно, – ответила я, мысленно готовясь

окунуться в тёмные воды. На этот раз они не накатывали на меня, пытаясь утопить. Поверхность озера была спокойной, гладкой, манящей, без намёка на глубинные течения.

– Если я отсюда не выберусь...

– Выберешься.

– Если не выберусь, – повторила она, – сделай кое-что для меня. Пообещай, что сделаешь. Пообещай, что исполнишь это, несмотря ни на что. Пообещай.

– Обещаю, – ответила я. Чего бы там она не хотела, сама это седлает, потому что она отсюда выберется. Я этого добьюсь.

– Зеркало, через которое я вернулась домой... – она сказала мне, где оно и как его найти. – Мне нужно, чтобы ты вошла в него.

– Зачем? – я отошла немного от своего озера, уделяя ей полное внимание.

– Чтобы спасти Шазама.

Я зависла и тупо просто лежала несколько мгновений, открыла рот, передумала, закрыла его. Мне казалось, у нас вполне адекватный диалог. Она была спокойной, разумной, рациональной. Даже чувство юмора демонстрировала, что неслыханно для Джады. А теперь вот снова заговорила о плюшевом зверьке, спасая которого из пожара, сама чуть не погибла.

– Он будет ждать меня целую вечность, – прошептала она с надрывом. – Он будет ждать и ждать, веря, что я вернусь за ним. Мне не выносима мысль о том, что он будет разочаровываться снова и снова.

Я ничего не ответила. Потому что знала, это то, через что она прошла сама. Она ждала, что кто-то придёт за ней и спасёт. Но никто так и не пришел.

– Он просто будет сидеть там день за днём. Будет думать, что это тот самый день. Счастливый день.

Она начала плакать, и от этого мои собственные слёзы потекли с новой силой. "Счастливый день", – сказала она. Сколько лет прошло, прежде чем она перестала надеяться? Надеяться на то, что счастливый день придёт?

– Он такой эмоциональный, – прошептала она. – Так легко впадает в депрессию и сдаётся. Он так долго был один. А я обещала ему, что он больше никогда не будет один.

Он был? Или она была?

– И я знаю, что он будет голоден, – взволнованно сказала она. – Будет очень голоден.

«О, Боже, – подумала я: – она, наверное, голодала в Зеркалье, с её-то потребностями в еде. И этим своим качеством она тоже наделила своего вымышленного друга.»

– Ты обещаешь, что пойдёшь и спасёшь его, если я не выберусь?

– Рыба, – сказала я натянуто. – Ты кормила игрушку рыбой.

– Скорее всего ты не сразу найдёшь его. Он прячется в других измерениях. Тебе придётся говорить с воздухом, скажи ему, что его Йи-Йи прислала тебя, и что он может показаться. Возможно, пройдёт некоторое время, прежде чем он поверит, что это безопасно. Чтобы ты ни делала, не допускай, чтобы он облизывал тебя или пытался съесть.

– Дэни, – с болью в голосе сказала я. Она хочет, чтобы я пошла в Зеркалье и говорила с воздухом.