Рожденные смертью
Шрифт:
«Лис, а Лис, я что-то не пойму: ты ведь спал только что. А теперь за компьютером сидишь».
— Кикимора? Наконец-то, где пропадать изволила?
«Я? Я тут была. Мы с тобой про близнечиков говорили».
— Про близнецов. И это было утром, а сейчас десять вечера.
«Мамочки! Лис, что ж получается: я отключались? Так должно быть с информационными ипостасями или как я теперь называюсь? Это нормально?» — Откуда я знаю!
«Тогда буду считать — нормально. Ты чего такой надутый? Влетело от братьев?» — Нет. Но если бы ты откликнулась
«Из-за меня? Опять?! Да я меньше суток тут болтаюсь! И сразу кругом виновата!» — Извини. Я не в духе, — Лис улыбнулся, хотя не был уверен, что призрак воспринимает мимику.
«Ладненько. Проехали. Что у нас хорошего?» — Лучше бы спросила — что у нас плохого. Полночь приближается. По моим подсчетам дух убитого бандита вот-вот заявится сюда.
«Ух! Здорово!»
Лис насупился пуще прежнего.
— Лично мне совсем не «здорово». Ты вон как карандаши и книги расшвыряла, да в систему охраны влезла. А этот что может натворить?
«А я ему по шее, по шее! Знаешь, как я мальчишек лупила! Меня все в детдоме боялись!» — В детдоме?
«А что?»
Лис вздохнул. Дух покойной девушки обратился к личной памяти спустя сутки после гибели тела. Скоро она вспомнит кого-нибудь из друзей и, как водится, отправится навещать оставшихся в жизни. Потом придут воспоминания об обстоятельствах смерти, а затем всплывет имя. То самое, которое следует похоронить и никогда не сообщать информационной эссенции почившей. И то самое, которое он так и не выяснил.
— Ты лучше тут оставайся, — посоветовал Лис. — Я сам как-нибудь. Может и не произойдет ничего.
«Э, нет! Я обещала помогать. И, кстати, я решила у вас жить. Значит, это и мой дом тоже. И никаких чужих ипостасей я сюда на пушечный выстрел не подпущу!»
Патрулирование особняка превратилось в подобие экскурсии. На Лиса нескончаемым потоком сыпались вопросы, а отвечать он успевал на один-два из десятка.
— Ки, помолчи, — не выдержал парень. — Я чужака не услышу за твоей болтовней.
«Зато я его увижу. Как вчера балбеса с номером. Странно только, что тебя и близнечиков я вижу совершенно по-другому. Вас я как бы обнимаю со всех сторон. А его видела издали. Ну, люди в жизни так друг на друга смотрят. Кстати, близнечики знают, чем мы занимаемся?» — Нет. Они к своей Марине уехали, — Лис скроил недовольную гримасу.
«К кому? Какая еще Марина?»
И Лис ощутил, как его окружило дрожащее облако.
— Марина — это их женщина, — пояснил он.
«Одна на двоих?»
— Они же близнецы.
Наступила долгожданная тишина. Воспользовавшись паузой, Лис обошел тренажерный зал, где сегодня проходил его первый урок рукопашного боя, проверил, все ли снаряды переведены на фиксаторы, и для собственного спокойствия обесточил помещение совсем.
— Надеюсь, он не догадается включить рубильник, — пробормотал парень. — Ки, ты где?
Молчание.
— Ки! — Лис по привычке пустил в ход свой подвижный нос.
«Да тут я. Куда я денусь», — раздалось в ответ.
Лис не понимал, каким образом улавливает интонации блазеня, но сейчас в «голосе» Кикиморы звучали явные нотки тоски.
— Пора занимать позиции, — бодро заявил он. — Ки, за мной.
«Я тебе не собачка! И вообще, зря ты тут возился. Я этого гада дальше порога не пущу».
Она снова смолкла.
— Ки, что с тобой? — насторожился Лис. — То трещишь, как сорока, то воды в рот набрала.
«Я думаю. Могу я просто подумать? И рта у меня теперь нет».
Парень пожал плечами, а сам постарался припомнить все свои реплики, ибо настроение призрачной приятельницы ему не нравилось.
«Лис, а Лис. А она хорошенькая?» — вдруг выдала Кикимора.
— Кто?
«Кто-кто. Марина эта».
— А! — Лис облегченно вздохнул. — Вот ты из-за чего скисла. Я не знаю, кого ты называешь хорошенькими, но по мне — ничего особенного. К тому же она годится мне в мамы.
«Да? А близнечикам? Сколько ей лет?» — Шут ее знает. Около сорока, вроде.
«Тогда что же они в ней нашли?»
Лис остановился и, полагая, что смотрит если не на Кикимору, то хотя бы в ее центр, ответил:
— Объект обожания.
— Грустно смотреть, как оплавляются свечи, — женщина повела ладонью над огоньком, и ее дыхание шевельнуло ленивое пламя.
— Давай зажжем новые, — откликнулся сидящий напротив, снял очки и посмотрел на огонек через темное стекло.
Юный официант, ожидавший заказ возле соседнего столика, уставился на уникальных посетителей. Два мужчины, сопровождающие даму средних лет, ничем не отличались друг от друга. Разве что костюм у одного казался немного темнее, чем у другого. За любопытство, недостойное профессии, пришлось расплачиваться: старший в смене гневно глянул на новичка из-за стойки бара.
Всеволод Полозов, краем глаза наблюдавший за официантом, усмехнулся про себя. Полозовы в ресторанчике считались постоянными клиентами. Не исключено, что хозяин проведет с юнцом серьезную разъяснительную работу на тему вреда слухов, выползающих за порог заведения.
— И что же вас обоих так беспокоит весь вечер? — Марина ласково тронула пальцами запястья мужчин. — Володя? Влад?
— Бытовые мелочи, — Владимир Полозов отодвинул очки и достал сигареты.
— Скапливается время от времени, а потом всё и сразу высыпается на головы, — уточнил Всеволод Полозов.
— А первая и самая крупная «мелочь» — Борис. Я угадала?
Марина сложила длинные сухие пальцы «корзиночкой» и опустила руки на стол. Узкая невесомая грудь, нитка янтарных капелек на шее, морщинки под тонким слоем ненавязчивой косметики, аккуратный пробор в золотистых крашеных волосах. И внимательное ожидание спокойных добрых глаз.