Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие
Шрифт:
Но глаза время от времени все равно искали её, а где-то в глубине души сладко заныло. Так что ты хочешь? Вместе со второй молодостью получай веской добавкой взрыв гормонов и возрожденную молодеческую потенцию. Местные руководители ситуацией моментально прониклись, потому открытый секс в Центре был неофициально запрещен. Холмогорцев даже догадывался почему. Люди будущего были намного более раскрепощенными, прошли русскую сексуальную революцию, да и зачастую опыт постельных отношений имели весьма обширный. Ну как тут устоять какой-нибудь молодой поварихе и уж точно медсестричке? Разреши взаимоотношения и быстро получишь вместо «Цепа» настоящий вертеп! Хотя и тут случались исключения… «Но кто не пьет? Покажите
Холмогорцев отдыхал с газетой в руках в донельзя удобном кресле, стоящим в общей гостиной на этаже. Здесь же находился единственный в корпусе телевизор, но его включали редко, если только когда шел какой-нибудь интересный с точки зрения людей будущего фильм. Программа единственного телеканала, мягко говоря, вызывала у большинства из них зевоту. Хотя, говорят, в выходные шли интересные передачи. Очень любопытно было глянуть на молодого Сенкевича и поностальгировать, да и сравнить экзотические страны прошлого и будущего. Некоторые из попаданцев объездили намного больше мест, чем официальный «путешественник» страны Советов. Им было о чем вспомнить. Хотя, с другой стороны, массовый туризм даже до многих государств Европы еще не добрался, а уж поездка в большинство экзотических стран даже большинству людей из развитых держав была не по карману. Да что им там делать? Ни курортов, ни транспортной инфраструктуры.
На противоположной стороне коридора в рекреации играли в настольный теннис. Он, да и многое в здании был общим. Как, например, душ на первом этаже, с рядом открытых кабинок. Так что никакого тебе уединения и личного пространства. В жилых комнатах корпуса оказался обустроен только санузел со стандартной раковиной. Люди времен доморощенного капитализма уже думать забыли, сколько в прошлую эпоху вокруг было общественного, иди предназначенного именно для коллективного отдыха. Когда же началось это сужение общего для всех пространства? Ведь во времени, откуда они прибыли, уже выросло два поколения, не терпящие ничьих чужих интересов и думающие в первую очередь о себе. Иначе откуда взялись термины — «яжмать», «яжженщина»
Советские люди, напротив, еще были готовы делать многое сообща. Хотя чего плохого в желании встречать в компании Новый Год или заводской командой сыграть в футбол? Правда, было непонятно что это-отголоски переехавшего в город «колхоза» или новоделанные коммунарские традиции? Срабатывала ли официальная пропаганда о строительстве некоего «советского общества»? Во всяком случае резкий индивидуализм не поощрялся. С другой стороны, «в народе» завсегда можно получить помощь, совет, да и человек не был так одинок, как в последующие десятилетия. Громящие «совковые» привычки перестроечные интеллигенты зачастую сами и не сталкивались с коллективистскими традициями остального населения. Они больше жили наособицу и старались выделяться из толпы далеко не самым лучшим образом. Чем это закончилось, мы все прекрасно знаем. В новой России даже институт семьи сохранить уже не особо старались. Верховодило обществом личное Эго. Короче, хрен редьки не слаще!
— Степ, иди сюда. Дело есть.
— Что такое?
Рядом с Мишей возвышался тот самый усатый здоровяк из автобуса, на котором они сюда приехали неделю назад.
— Дело есть.
— Василий, — дружелюбно протянул руку сила. Из-под коротких рукавов его рубашки наружу выпирали настоящие бугры мышц. — Михаил, у нас третий член бригады сегодня утром «в мир» вышел, пойдешь вместо него? Доля у всех ровная, регулярные халтуры обещаю. Я слышал, ты часики себе купить хотел?
— Да, неудобно как-то не знать точное время. Электронные еще в милиции забрали.
— С нами на них и заработаешь. Ты, как погляжу, парень спортивный, сдюжишь. Мы там, знаешь, больше физическим трудом занимаемся.
— Я не белоручка, Вася.
— Отлично! Тогда через полчаса встречаемся возле запасного входа. Одень спортивную форму и сапоги.
Их «санаторий» не стоял где-то отдельно в лесу. К парковой зоне почти вплотную примыкали поля и населенные пункты. Дальше к югу виднелись какие-то производственные здания и фабрики, с прилегающими к ним рабочими поселками. Заволжский район еще не стал так активно застраиваться городскими кварталами, но всякого разного здесь уже было много. Минут за двадцать они дошли до, стоявшего возле поворота с шоссе, большого магазина Сельпо. Степан тут же вспомнил, что Роспотребсоюз имели собственную торговую сеть и ряд преференций от власти. Особенно в районах, считающихся сельскими. Так что зачастую и ассортимент в них бывал по некоторым позициям получше чем у городских. Хотя при Союзе в провинции существовали две разветвленных торговых сети — Сельпо и ОРС.
Зашли они не спереди через официальный вход, а сразу поспешили на задний двор. Там уже около крыльца стоял старый Газон с фургоном, и сама директор магазина, монументальная дама в теплом жакете поверх мощных плеч.
— Новенький? Непьющий? — с сомнением покосилась женщина в сторону вихрастого и слишком оттого юного на вид Холмогорцева.
— Когда мы вас подводили, Марь Степановна? — нарочито обиженно развел руками Пермяков.
— Сегодня утром чего-то долго пичкались. Не с будуна?
— Так Сашку еще до завтрака забрали, на поезд торопились.
— Ну ладно, работайте! Такса та же, после разгрузки ко мне за расчетом. Рукавицы у шофера.
По пути парни уже успели объяснить Степану, что тот получит за работу стандартный рубль и некий «магарыч» сверху. Вроде бы и немного, но это середина семидесятых, заработки на производстве были не такими большими. Вот позже, чтобы удержать рабочий класс и привлечь новые кадры правительство стало повышать расценки и поощрять работяг дополнительно. Степан помнил, что его отец как мастер на производстве в ЗАТО, работающим на оборонку, получал в конце восьмидесятых не меньше трехсот рублей. И ведь еще существовали квартальные премии, тринадцатая зарплата и прочие материальные преференции в виде путевок в санаторий или просто на отдых. Работать на оборону в СССР было весьма выгодно.
— Ну как?
— Как? Немятое тело да в дело! — Холмогорцев осторожно массировал руки и плечи. Надо бы ему и силовыми упражнениями заняться, мышцы нуждаются в регулярных тренировках. Вон парни вставали пораньше, чтобы с утра основательно размяться. Оказывается, и сюда, в магазин они регулярно наведывались. Марья Степановна их заранее предупреждала о большом завозе. Мелкий товар и её штатный ханурик мог в магазин затащить. Хоть на карачках, да хоть ползком! Чтобы перекидать целый фургон ящиков с бутылками, да мешков с овощами требовалась уже настоящая сила.
— Да ничего, молодцом! — Василий протянул товарищу мятую купюру. — Держи, честно заработал! Я всегда уважал тех, кто работать умеет, пусть и в уютном кабинете. Сам поруководил в свое время.
— Пошли в ЦЭП, что ли, отметим начало твоей советской трудовой деятельности, — хитро подмигнул Степану Мишка, деловито брякая стеклом в холщовой сумке. — Есть там одно тихое местечко.
Холмогорцев уже догадывался, что лежит в его сумке, но отнекиваться не стал. Новые люди и свежие отношения его откровенно привлекали. Ребята, судя по всему, шустрые, в будущем пригодятся. Он уже догадывался, что в этом мире все будет не так просто, как видится отсюда, из закрытого от чужих санатория. Очень даже непросто. Так что, пожалуй, стоит им, попаданцам как-то держаться вместе. Парни сняли спецовки, ополоснули лица и руки из висящего во дворе рукомойника и потрусили в сторону леса. Хорошо осень сей год не дождливая, тогда бы и одежду, да и обувку для работы пришлось искать другую.