Рожденные в СССР. Прорыв
Шрифт:
Ивашутин выглядел усталым и озабоченным, но спокойным, как удав. Его сложно было согнуть. Вчерашний разговор с «обновленцами», так себя назвала новая партийно-правительственная фракция, неплохо успокоил его. Сейчас его негласным методам и действиям придан некий статус законности. А это уже совсем другой колер. Да и опираться на второго человека в партии и председателя правительства это совсем другое, чем действовать в одиночку на свой страх и риск. Ответственность ведь никто не отменял. Даже при таких
— Товарищи офицеры, считайте, что мы действуем по заданию партии и правительства.
— Достигнута договоренность?
Народ дружно выдохнул и заметно повеселел, но все так же внимательно смотрел на начальника. Не время расслабляться! Тот в первую очередь решил выяснить обстоятельства по недавним чрезвычайным событиям:
— Что-то уже есть по группе неизвестных?
Генерал Супрун, отвечающий за оперативное сопровождение «объекта», глухо кашлянул. В его глазах одновременно промелькнули недосып и природное упрямство.
— Нам пока не удалось определить принадлежность боевой группы. Сами они отказываются отвечать, документов с собой не было. Оружие нигде не числится.
Майор Стопоров, оперативник непосредственно с «Объекта», сначала взглянул на начальника ГРУ, и получив молчаливое согласие, спросил:
— Применялись спецсредства, товарищ генерал?
— Нет, — покачал головой глава оперативной разведки. — Поначалу пытались колоть по горячему, потом их допрашивали достаточно опытные люди. Создалось такое впечатление, что их используют вслепую.
— Или это тайная группа специального назначения, подготовленная к подобному.
Толоконников кивнул соглашаясь:
— Я склоняюсь к последнему.
Ивашутин внимательно посмотрел на своего заместителя и руководителя всей операции «Оракул».
— Почему вы так считаете?
— После озвученного на Политбюро скандала со слежкой контора стала действовать намного осторожней, но наблюдение за нами и «Объектом» не было полностью снято. По нашим контактам удалось выяснить, что действует некая непонятная структура. Официально управления КГБ в слежке и ведению интересующих их объектов не задействованы. Обвинить их ни в чем не получится.
— Пока мы не выйдем на то спецподразделение, что и занимается всем, — подытожил сообщение Супрун.
— Лев Леонидович, имеете что-то сказать?
— Пётр Иванович, если эти чертяки не полные отморозки, то наверняка потекут после встречи с кем-нибудь из верхнего эшелона. Кириленко или Косыгин смогут подъехать к нам на объект?
— Обоснуй, пожалуйста, — Ивашутин никак не отобразил свое состояние на лице, но его карандаш очертил характерную загогулину, указывающую на явное волнение.
— Одно дело просто исполнять приказ, совсем другое — идти против правительства и партии. Никакой советский офицер не станет покрывать откровенное предательство.
—
Супрун повернулся к майору:
— Точное замечание. Но если это так, то мы ведь можем начать применять иные методы? И все равно добудем информацию.
— Нам только «Вервольфа» в своих рядах не хватало!
Генерал-лейтенант Ткаченко, управляющий Пятым управлением не смог сдержаться. Все руководители, сидящие за широким столом, переглянулись. Ситуация складывалась аховая. И будущее мрачно, и в настоящем появились непонятные тайны.
— Майор Стопоров, зайдете ко мне через час и получите приказ. Пока свободны. Остаются только руководители управлениями.
Когда остались лишь озвученные лица, Ивашутин продолжил:
— Я сейчас еду в Генштаб, и мне нужны ваши соображения. По самой ситуации, и как из нее выкарабкиваться с меньшими потерями.
Генералы переглянулись. Это было прямо высказанное требование полной лояльности, а значит, приходилось выбирать, на чьей ты стороне. Хотя для них вопрос давно решен, иначе бы здесь не служили. Разведка — самое корпоративное учреждение во всей армии. Случайно сюда не попадают и просто так не остаются.
— Мы готовы выполнить любой приказ, — ответил за всех Толоконников.
— Это будет, Лев Сергеевич, не мой приказ, а приказ партии и правительства. Но выполнять мы его будем неукоснительно. Невзирая ни на что.
В кабинете воцарилось молчание. Опытные разведчики чутко уловили скорый запах крови. Если их Родину в будущем предали и продали, то враги уже внутри страны, и работают не её разрушение. И такое без ответа оставлять нельзя.
— Лев Сергеевич, усильте охрану «Объекта Оракул». Ты чего усмехаешься?
— Да этот самый… «Объект» после попытки проникновения попытался учить нас уму, разуму.
— И как? — повернулся к коллеге Супрун.
— Каком! Мои ребята сначала его вежливо послали, а потом задумались. Отчасти наш будущий прошлый солдат оказался прав. У него же был настоящий боевой опыт. И он вдобавок нашел у себя на компьютере весьма любопытные файлы по тактике специальных подразделений мира грядущего. Очень нахваливал «Массад», скаутов Родезии, британскую САС. Не в далеком будущем нас ждет большая волна терроризма.
— Удивил, она уже идет, — Ткаченко покачнулся в кресле. — Взрывы в прошлом году в Германии, которые устроила РАФ. И палестинцы не так далеко ушли.
Толоконников, выслушав начальника пятого управления, неспешно выложил:
— Они все есть в списке, что составил нам «Объект». Самые громкие террористические акты. В том числе и в Советском Союзе. Сейчас он составляет список серийных убийц. Но это уже дело МВД.
— У него есть такая информация, и он её утаивал?
Толоконников поднял предостерегающе руку: