Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
Он обнаружил, что уверенность вдруг покинула его.
Сезал пристроился в хвост противнику, но не делал попыток анализировать его движение, просто следовал за ним. Действия вражеского корабля были осторожными, точными… но необъяснимыми. Люди Сезала не могли по нему попасть! Они открывали огонь, но его не оказывалось на ожидаемом месте, азеанец уже сдвинулся, сбавил скорость — сделал нечто непонятное — и их тщательно сфокусированная энергия улетала в Пустоту. Сезал шел по следу, наблюдая за битвой, в ней корабли-мечи очтаянно пытались добраться до второго азеанского корабля, и сам ничего не предпринимал, пока не почувствовал — сработало воинское чутье — наступило время действовать.
И
И небеса объял белый свет, Пустота превратилась в поле ослепительно сверкающего великолепия. Его сканеры перегорели. На мгновение Сезал ослеп — имплантанты отрезали его внутреннее видение — но затем снова взял под контроль и корабль, и себя самого, и к тому времени, когда его сознание прояснилось, Сезалу уже удалось увеличить расстояние между собой и врагом.
Да будь благословенна эта удача! Сезал быстро оценил повреждения: все сканеры выведены из строя, все внутренние системы работают на пятьдесят процентов мощности… правда, контактная сеть все еще функционирует и защитные поля не повреждены. «Могло быть хуже», — сказал он сам себе. Через несколько секунд Сезал смог подключиться к полевому дисплею другого корабля-меча, таким образом получил иллюзию действия сканеров. Но это было недостаточно, чтобы снова включиться в бой: искажение слишком мешало.
Как, именем Ар, азеанцу удалось так по нему ударить?
Риск контакта дошел до шестнадцати процентов; время почти истекло. Сезал наблюдал за тем, как третий азеанец уклонялся от любых попыток достать его, даже попал по одному из браксинцев, когда корабль-меч открыл огонь. Будь он благословен! Они этот корабль не собьют — это было ясно — без детального анализа, что именно происходит внутри того корабля.
А что касается второго азеанца… Вот это совсем другое дело. Его защита уже ослабела и даже пока Сезал просто наблюдал, его люди сделали очень важный выстрел. Прямо по корпусу генератора. Силовое поле свернулось, создало направленную взрывную волну, которая пошла внутрь, и корабль разорвался на великолепный фейерверк из тахионов — сверхзвуковых частиц. Два корабля неприятеля сбиты.
Теперь браксинцы могли сфокусировать всю свою энергию на третьем корабле.
Но даже когда Сезал планировал атаку, последний вражеский корабль вышел из радиуса действия, резко увеличил скорость и пошел по направлению к своему кораблю-базе. Шанс контакта с кораблем-базой, если они последуют: девятнадцать процентов, как сказал компьютер, и будет только хуже. Если браксинцы вообще смогут следовать за азеанцем. У Сезала появились сомнения на этот счет.
Если ему предоставлялся выбор, он предпочитал сражаться — но только идиот пойдет на такое преследование, не изучив врага. Этот последний азеанский корабль, казалось, функционировал, бросая вызов коэффициенту Хейера, но с этим не разберешься в гуще сражения. Сезалу требовался полный анализ движений корабля, все данные, зафиксированные сканерами. Их можно будет собрать и проанализировать только когда он вернется на «Сентиру».
С сожалением — и довольно поспешно — Сезал приказал пилотам поворачивать домой.
Командир соединения Херек был энергичным и беспокойным человеком, и его живость часто переходила границы допустимого. Внешне он представлял собой странную смесь человеческих черт, словно каждая из Разбросанных Рас, имея возможность добавить что-то к его генетическому прошлому, выбрала самую отличительную черту, которую добавила к его внешности. Таким образом его рост — типично алдоусанский — подчеркивался четкими пропорциями тела вриттанца, а тонкие черты лица лайссанца отмечались неровным загаром жителей
Человек этот производил впечатление и был опасен. Он снова начал ходить взад и вперед по помещению, которое преодолевал за семь больших шагов, от стены с мониторами до компьютеризированного пульта, что контролировал и звездную карту, и доступ в библиотеку. Херек молчал, задумавшись (несомненно, об отчете Сезала) и поскольку следующие слова командира скорее всего должны были быть ругательными, Сезал не горел желанием провоцировать командира и дальше.
— Ты взял с собой одиннадцать кораблей, я прав? — наконец спросил Херек. — И их атаку нейтрализовали. Отлично. Повреждения?
— Минимальные, — подавленно ответил Сезал.
Это не было похоже на командира. Он так занят другими вопросами, что забыл, чем обычно начинает разговор — а именно, критикует склонность Сезала покидать контактную сеть «Сентиры»?
— Корабли один, четыре, семь, двенадцать и двадцать в настоящее время находятся у техников. Кажется, повреждения локализованы во всех случаях.
Услышав, цифру «один», Херек остановился. Он посмотрел на Первый Меч, и брови его вопросительно изогнулись. «На тебя это не похоже. Чтобы сражение принесло потери? Немыслимо!» — было написано на лице командира. Сезал покраснел.
— Расскажи мне об азеанце, — велел Херек.
Сезал покорно рассказал о необычных возможностях третьего корабля — о его ускорении, маневренности, точном расчете времени, что производила команда. Больше всего Сезала беспокоило последнее, потому что, хоть никакая машина и не может с точностью определить, когда враг будет уязвим, все равно азеанцы будто знали , когда такой момент настанет и вовремя его использовали.
Командир в ответ мрачно кивал.
— Так, давай подведем итог, — сказал он, когда Сезал закончил.
Херек повернулся к компьютеру, объединяющему данные сканеров истребителей «Сентиры» в один образ. Быстро вывел информацию на дисплей.
Невидимые во время сражения звезды теперь отразились на мониторе. Они двигались медленно, плавно, по мере того как смещался взгляд наблюдателя. Теперь в космической мгле проявились истребители, их очертания стали яснее, определеннее, — по мере того, как в общий файл поступали данные со всех бортовых компьютеров. Наконец, все имеющиеся данные загрузились, и Сезал получил возможность их изучить.
Да, отличие было. Это стало видно сразу же. Изменен корпус генератора и очевидно изменена структура оружейных портов. Другие отличия, менее заметные человеческому глазу, выдавал компьютер, представив статистические данные в углу экрана. Изменения в корпусе корабля, перенастройка главной передачи… Список разворачивался перед взором, вначале изменения и перенастройки, которые были точно определены, затем — только вероятные, что сопровождались приблизительными цифрами.
— Хейер рассчитал для нас оптимальное равновесие высокоскоростных истребителей, действующих в Пустоте, почти десять тысяч лет назад, — тихо сказал Херек. Также подумал и Сезал: если знаменитый коэффициент можно улучшить, почему для этого потребовалось столько времени? — На протяжении многих лет мы свели число кораблей-мечей к минимуму. Корабли включали лишь корпус, оружие и оборудование, необходимое для работы. На борту нельзя было разместить ничего, что не являлось абсолютно необходимым или для полета, или для выживания. Ничего! Так где же они осуществили перемены? Или нашли новый способ полностью обойти коэффициент Хейера — возможно, нашли другую переменную, которую можно ввести в центральные уравнения? Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.