Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
И вдруг все встало на свои места: они хотели, чтоб Анжа зависела от Института, и такие меры обеспечили бы ее постоянную привязанность. Не найдя себе поддержки среди членов экипажа, ей пришлось бы вернуться к Ллорну. Или нести бремя воспоминаний в одиночестве.
«Будьте вы прокляты! — зло подумала Анжа. — Будьте вы все прокляты!».
Она повернулась к Тау и, хоть ногти и впивались ей в ладони от кипящего внутри гнева, Анжа заставила себя говорить спокойно, чтобы ясно дать понять ему: ее ярость направлена на других.
— Сядь, — тихо сказала женщина. — Я попытаюсь объяснить.
Он сел около письменного стола, Анжа пристроилась на краешке стула
— Вскоре после того, как меня сюда назначили, мы остановились на Шеве, чтобы собрать эскорт для сопровождения на Кол-Суа. Помнишь? — Тау кивнул. — Посол Левирен… предложил мне заняться любовью. До этого я проявляла осторожность и избегала любых сексуальных контактов, опасаясь политических последствий, но на Шеве… — она вздохнула. — Я приняла предложение. Он хотел меня и трудно отказать кому-то, когда ты так захвачен его вожделением. Я сказала себе, что заслужила это. Я всю жизнь отказывала себе в одной части жизни, но теперь, после того, как самый трудный период закончился, я могла себе позволить немного расслабиться. И вот я приняла предложение Левирена. У него был дом в окрестностях Венесаши и мы отправились туда — тихое, уединенное место, где нас никто не побеспокоит. Я помню, как почувствовала напряженность его ожидания, силу желания и прочувствовала все внутри него — более четко, чем когда-либо с простым человеком. Возбуждение любого рода стимулирует телепатический контакт и более всего — сексуальное возбуждение. Для телепата удовольствие — это поделиться опытом; барьеры полностью открываются и каждый переживает удовольствие за двоих… как я предполагаю. Так должно быть. Я так этого и не выяснила. Потому что он умер, Тау. Когда Левирен держал меня в объятиях, когда я ответила ему… он умер.
Анжа мгновение наблюдала за реакцией Тау. Но ее не последовало, и женщина коснулась его поверхностных мыслей, ожидая отвращения или жалости, или и того и другого. А нашла только беспокойство. Это удивило Анжу.
— Я пыталась определить, что могло вызвать его гибель, — тихо сказала Анжа, успокоенная тем, что нашла в Тау сочувствие. — Я могла думать только о ярости и жестокости внутри меня, которые перешли из сознания в сознание со всей силой прямого контакта, а Левирен с этим не справился. Он ушел из жизни — просто перестал существовать. Я убедила себя, что случилось именно это, и более яростный и сильный человек может преуспеть там, где провалился Левирен. И я стала искать такого человека.
— Арварас, — догадался Тау.
— Кей Сан. Другие. Это ни разу не сработало.
— Разве нет способов блокировать контакт в этом случае?
— Это называется дисциплиной контакта, — сухо ответила Анжа. — Я не могу этого сделать. Не спрашивай меня, почему — я сама не представляю — но я так и не смогла ее освоить. Мое тело является проводником для мыслей, и чем больше я напряжена, тем лучше это срабатывает. Моя единственная неудача. И очень большая, проклятье! Однако я продолжала искать. Я считала, что решением проблемы будет мужчина, собственная природа которого так брутальна, что ничто из моих откровений его не удивит.
— Серу Че-Ли.
— Я потратила целый год, проводя расследования, чтобы найти людей, которые помогут его отыскать. Когда подошло время и нам предстояло провести отпуск на поверхности планеты, я запросила Адриш. Я знала, что Че-Ли там, — Анжа пожала плечами, но это больше походило на нервную судорогу. — Ты знаешь остальное.
— Все было также? — мягко спросил Тау.
Она кивнула. Анжа пыталась сделать
— Он мертв, — глухо выговорила она. — Они все мертвы. Что-то во мне убило их и это что-то продолжит убивать каждый раз, когда я пытаюсь… при любой попытке.
— Может, тебе удастся на этом сосредоточиться и…
Анжа зло тряхнула головой.
— Нам не дано видеть телепатический процесс изнутри. Это гарантировано нашей психологической обработкой. Предполагается, что это не дает нам сойти с ума. Нет, я попала в капкан. И я скажу тебе кое-что, Тау. Я унаследовала мое либидо не от азеанских родителей. Принять это было гораздо сложнее, чем что-либо в моей жизни вообще, — женщина отвернулась от врача, раздумывая, заметил ли он ее дрожь. Вероятно заметил. — Но если ни Че-Ли, значит, никто. Ярость в нем была для меня словно домом. Я не могу представить сознания, более подходящего для моего собственного.
— Так что теперь? — тихо спросил Тау.
Анжа встала и обхватила себя за плечи.
— Я живу. Я служу Империи. Я продолжаю действовать, — костяшки ее пальцев побелели от напряжения. — Это реальность, Тау. Мне требуется жить с тем, какая я на самом деле есть.
— И позволить этому приносить тебе боль? — уточнил доктор.
— У меня есть выбор? — с ненавистью пробормотала Анжа.
— Зачем ты спрашиваешь? Конечно есть.
Она мгновение смотрела на него, раздумывая.
— Да, — сказала Анжа наконец. — Ты вероятно сможешь это сделать. Но разве правильно лечить здорового? Перенаправить сексуальное возбуждение просто потому, что оно в настоящий момент ненужно? Им это понравится, — внезапно сказала Анжа. — Им это очень понравится. И именно по этой причине, если и не по какой другой, я не буду этого делать.
— Ты уверена?
Она задумчиво разглядывала пол. Совет с аплодисментами встретил бы гормональную настройку — и этого было достаточно, чтобы Анжа приняла решение.
— Да, — ответила она Тау. — Абсолютно.
Он чувствовал в ней напряжение, а потому встал и подошел к ней, и предложил контакт. Увидя это, она отпрянула.
— Это не очень хорошая идея, — пробормотала она. Тау сжал рукой ее плечо. Волна боли и отчаяния летела через его руку к сознанию от сознания Анжи. И Тау посылал ей утешительные мысли. Анжа подняла голову и посмотрела на доктора. Она не плакала. За долгие годы она забыла, что это такое. Но была близка к тому, чтобы расплакаться.
Анжа накрыла его руку своей и улыбнулась.
— Я выплесну это на Бракси, — пообещала она.
— Я не забуду это обещание, — кивнул Тау.
Издалека этот корабль показался им торговым, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что ничего подобного. Во-первых, слишком много орудий — и очевидно нацеленного, во-вторых, никаких следов лицензирования или отметок о происхождении. В-третьих, не одно, а два внешних защитных силовых поля — а это значило, что корабль ожидает выстрелов, и частых.
Йирил и Сечавех с сомнением посмотрели друг на друга, но позволили кораблю зайти на стыковку.
Казалось, он колебался перед тем, как состыковаться с боевым кораблем, и медленно и с опаской шел на сближение. И только в последний момент, когда посадка стала необходима, корабль сбросил внешние защитные поля.
Охрана «Сентиры» насторожилась, когда открылась дверь и спустился трап.
— Как ты считаешь, нам следовало их предупредить? — прошептал Йирил.
— Совсем нет, — возразил Сечавех.