Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
Он вернулся на Тиррах, а оттуда на Границу, и этот путь не отличался ничем особенным, поэтому его Затар описал быстро, просто перечислив необходимые факты.
Затем он согнул руку, над которой работал врач. Тот поднял голову от работы:
— Я почти закончил, кайм’эра.
Имплантант располагался глубже, чем ожидалось, а прибор локального действия для извлечения имплантанта мог обрабатывать только ограниченный участок тела, поэтому врач работал медленно и осторожно. Затар кивнул.
— А теперь расскажите мне, что происходило на Бракси, — попросил он.
— Ну, событий столько, что об этом можно было только мечтать, — ответил Сечавех. —
— Мы подняли вопрос о реорганизации и его приняли положительно — в особенности после угрозы чумы и скандала в прессе, — продолжил рассказ Йирил. —Общее мнение таково, что раз мы не можем поддерживать кайм’эрат, то получим на свои головы широкомасштабную революцию, и браксаны хотят перестроиться до того, как она начнется. Отчет Телоса дал им понять, что не нужно ждать сокращения численности нашей расы, чтобы оказаться в опасности, пока общественность думает, что нас стало меньше. По моим подсчетам, по крайней мере четверть кайм’эра нас поддерживают.
— Нам нужно три четверти или около того, — возразил Затар.
— Мы их получим. Сечавех и я выдвинули нескольких кайм’эра на руководящие должности наряду с нами и привезли их сюда, как ты и просил.
— Хорошо, — кивнул Затар. — Они сами все увидят. Вы им что-нибудь говорили?
— Ничего конкретного. Трое из них составляют неофициальную триаду, как и мы: Винир, Лерекс и Салоз.
— Мой отец? Великолепно!
— Это идея Сечавеха. Соперничество между вами настолько хорошо известно, что никому и в голову не придет, что вы объединитесь. Лерекс и Салоз также владеют частной собственностью прямо у Военной Границы, а это означает, что если они начнут рискованную игру, то первыми и потеряют от этого. Поэтому на них можно ставить. Последний, Делак, нужен для проведения голосования. Итого — семеро.
— А у Делака что, недвижимость? — осведомился Затар.
— И немало.
— Отлично. Семеро людей, что якобы не смогут никогда договориться. Это понравится кайм’эрату.
— Они все приедут на переговоры. Когда Анжа умрет… — Йирил сделал ударение на слове «когда», словно подчеркивая, что это не может значить «если». — они увидят, какая нам предоставляется возможность. Тогда мы сможем поговорить.
— Я доволен, — Затар посмотрел на врача, который извлек из его руки небольшой чип и теперь зашивал рану. Вид у него был недоуменный. — В чем дело?
— Надпись, лорд, — поспешно ответил врач. — На
— Прочти вслух, — велел Затар.
— Здесь говорится: «Неужели ты в самом деле думал, что я риску негодованием браксана, имплантируя взрывное устройство в одного из представителей племени? Подпись — Скиве».
Затар расхохотался.
— А, значит вместо этого он подвергнул меня ненужному хирургическому вмешательству. Гораздо лучше.
— И меньше риска, — заметил Йирил.
— Правда? Даже у человека, стоящего вне закона, даже у убийцы может быть чувство юмора. А шутки Тирраха смертельны, — Затар обернулся к доктору. — Отправь это куда-нибудь подальше с корабля. Я подозреваю, что в конце концов эта штуковина все-таки взорвется.
И имплантант на самом деле взорвался. В свое время.
А кайм’эра готовились к переговорам.
— Чего я никак не могу понять, так это почему они хотят заключить договор. Ясно, почему он будет преимуществом для н а с, но им-то что даст этот мир? — размышляла Анжа вслух.
— Так ты собираешься участвовать в переговорах? — спросил ее заместитель.
— У меня нет выбора, Зейне. Император хочет мира. Но после того, как я получу достаточно власти на Границе, браксинцам придется нелегко. Это просто тактика отсрочек, и все, а я устала от того, что меня заставляют медлить с атакой и…
Вошел Тау.
— Привет, — поздоровалась Анжа. Тау определенно требовалось ее внимание. — В чем дело?
— Мне нужно, чтобы ты спустилась в медицинский отсек, — сказал он с усилием. — Прямо сейчас.
Она уловила страх доктора, и страх нешуточный, и кивнула.
— Замени меня, — сказала Анжа заместителю, поднявшись с кресла, и вышла следом за врачом. — В чем дело?
Тау посмотрел на нее в упор. Он так пытался не дать чувствам прорваться наружу, что чуть не сделал наоборот.
— Подожди в лаборатории, — пробормотал он. — Я все скажу тебе там.
Анжа последовала за ним по коридорам к медицинскому отсеку, затем к дверям его личной лаборатории, которая открылась сама при их приближении…
…и стали слышны крики умирающего, но они были несравнимы с волнами агонии, что бились о сознание Анжи, выталкивая ее из помещения. Тау потребовалось взять ее за руку и тащить вперед и невольно сопереживать Анже.
— Я думал, что ты проявляешь повышенную осторожность, — на лбу у доктора выступил пот, когда он попытался игнорировать чужеродные ощущения, которые улавливал через нее. — Я на самом деле так думал. Прости.
В углу лаборатории стоял прозрачный контейнер, в котором находилось маленькое животное — то есть находилось раньше. Теперь там осталась только кучка извивающейся черноты, жутко подвывавшее при последнем издыхании. От существа, которое недавно было живым, исходило страдание, более сильное, чем могло перенести любое существо и остаться после этого в живых.
Черная Смерть. Анжа едва не потеряла сознание.
— Как давно? — выдавила она с усилием.
— Это находилось в тебе? По крайней мере два стандартных дня, может три, — Тау потащил ее к столу, и Анжа еле плелась за ним, неспособная закрыться от боли животного, поскольку боль эта стала ей почти как своя. — Я считал тебя сумасшедшей, зная, как ты этого боишься, — признался врач. — Но каждый раз после того, как ты сходила с корабля, я все равно брал анализы. Метаболизм у этого существа идет быстрее, чем у тебя, и биохимический состав крови такой, что яд действует гораздо раньше, чем на тебя.