Рожденные воевать
Шрифт:
– Не горюй. Продам коня.
– Не отдам. Он наш кормилец. Лучше пойдем по родне, деньги соберем.
– Пусть будет по-твоему.
Поздно вечером Вера села делать уроки. Глаза слипались, но девочка усердно решала задачи, писала изложение. Она твердо решила с отличием закончить школу и уехать в город учиться. Уехать в тишину и покой. Жизнь в родном доме она сравнивала с нескончаемой пулеметной очередью.
Слова отца Веру огорчили. Его она считала настоящим человеком, кристально чистым коммунистом.
На уроке
В конце рабочего дня она с трудом дождалась прихода отца. Едва отворил ворота, кинулась к нему:
– Папа, правда, что вы украли деньги?
Отец присел на завалинку, внимательно поглядел на дочь:
– Ты веришь, что я казнокрад?
– Что ты, папа, конечно, нет.
– Молодец, дочь, сегодня разобрались в этой чехарде. Проверяющие ошиблись. В отчеты вписали другие цифры. Мой бухгалтер перетряхнул материалы проверки и нашел нестыковки. Все встало на свои места. Недостачи нет.
Вера завизжала от радости.
– Я люблю тебя, папа!
– Чем сегодня занимались?
– Ты знаешь, что я обожаю футбол. Душу отвела. Мы выиграли у команды десятиклассников.
– Все нормально?
– Почти. Я порвала кофту.
Виктор посуровел:
– Вера! У тебя подрастают маленькие сестры, родятся еще. Мы сколько раз тебя предупреждали: носи одежду бережно, она пригодится малышам.
Девочка съежилась, проглотила слезы и зашла к коню в сарай.
– Только ты меня понимаешь. Пилят меня день и ночь. Сколько себя помню, мама ни разу меня не поцеловала, вечно ворчит.
Конь тихонько заржал, как и раньше, наклонил к девочке голову. Она прижалась к его шее.
Домой вернулась умиротворенной и спокойной. У нее есть друг. И он ее понимает.
Глава третья
Этот день Вера запомнила на всю жизнь. Ее принимали в комсомол. Молодой секретарь райкома ВЛКСМ вручил билет и спросил:
– Вижу по глазам, ты, Вера, рада. Как записано в уставе, так и живи.
– Я пойду дальше.
– Объясни.
– Наступит время, вступлю в партию.
– Похвально. А дальше как?
– Всю жизнь посвящу делу социализма. Даже если придется страдать.
– Девочка, мыслишь патриотично, но жизнь нужно построить так, чтобы в ней было больше радости.
Вера бросила хищный взгляд на секретаря:
– Павка Корчагин, Матросов, Космодемьянская, помните их? Они что, жили гладко? Нет! Их жизнь – сплошная борьба. Не борись они – не было бы и нас.
– Ясно, Вера! Но сейчас другие времена. Под танки никто не бросается. Учитесь, обретайте профессию и стройте не социализм, а коммунизм.
– Вы правы, но черепашьими шагами мы коммунизм не построим. Суп не сварится, пока не закипит.
Новоявленные комсомольцы засмеялись. Секретарь райкома поднял руки:
–
В выходной решили идти в поход.
На огромной поляне разожгли костер, мальчишки наловили рыбы, девочки сварили уху.
Перед трапезой парни исчезли в кустах. Оттуда вышли с улыбками, говорливыми.
Люся Грекова поманила пальчиком своего парня Кольку:
– Дыхни!
– Ты что, Люська!
– Я что сказала?
Колька повиновался. Звонкая пощечина оглушила округу:
– Как не стыдно, а еще комсомолец.
Парни обступили бунтарку, наперебой заговорили:
– Люся! У нас такой день, такой праздник. Мы глотнули по стопочке.
Девушка отрезала:
– Вы хоть ужритесь. Но я не хочу, чтоб Колька увлекался спиртным.
– Но он не твой муж.
– Это как посмотреть. Может, и станет моим суженым.
Вера с интересом наблюдала за происходящим. В душе она поддерживала подругу, но и не осуждала ребят. Они взрослеют, со временем станут опорами своих семей. У них в селе три тысячи человек. Среди них нет ни одного алкоголика. И одноклассники вырастут нормальными людьми.
Вера пошла по тропинке, углубилась в лес. Хотелось посидеть в тишине, на время забыть пеленки, борщи, плач детишек, поздние сидения за уроками.
Тишину нарушил треск веток. Девушка осторожно раздвинула молоденькие кустики. Поодаль стоял мужчина с ружьем. На другой стороне поляны из-за деревьев выглядывал молоденький лось.
Мужчина сделал несколько шагов и вскинул ружье. Вера тигрицей выскочила из засады и всей грудью упала на ствол. Грохнул выстрел. Пуля ушла в сторону, а Вера полетела на коряги. Острая боль пронзила лицо, руки. На щеках почувствовала теплую кровь.
Мужчина от неожиданности охнул и завизжал:
– Едрена корень, откуда такая прилетела?
Приглянулся и отошел в сторону:
– Верка? Каюк мне. Бате расскажешь – посадят. Без отца останутся восемь ребятишек.
Испуганная Вера вытерла листьями папоротника кровь. Она с ненавистью взглянула на браконьера:
– Ты, дядя Игорь, незаконной охотой не прокормишь семью.
Она подумала и повысила голос:
– Дай слово, что перестанешь бегать с места на место и начнешь по-настоящему работать.
– Ты никому об этом случае не проболтаешься?
– Даю слово.
– И я тогда даю слово, что начну трудиться на одном месте, словом, возьмусь за ум.
Дядя Игорь закурил и буркнул:
– Перед пигалицей расчувствовался. Верка, ты что, можешь людишек убеждать?
– Могу, ох, как могу, дядя Игорь. Обманешь – Бог тебя люто накажет.
Вера развернулась и направилась к ребятам. Ее распирала гордость: смогла помочь оступившемуся человеку.
Друзья с недоумением разглядывали исцарапанную девушку.