Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия
Шрифт:
Лишь только город скрылся за горизонтом, Лайфлавер снял залатанный утром капюшон, и, пригладив рукой уже взмокшие волосы, позволил ветру играть с ними вволю.
– Когда можно будет, подъедем ближе у морю. Так ехать приятнее.
Нам предстоял долгий спокойный путь по необжитой, практически безлюдной местности - лишь несколько рыбачьих поселков в округе города. Что заставило Арбета поселиться в таком месте?
Вскоре, объехав город по каменистой дороге среди зеленеющих рощ, мы направили коней по берегу. Белая галька, отполированная
Долго мы молчали - скачка не располагала к разговорам, но, когда животные стали задыхаться, перевели их на шаг.
Лайфлавер заговорил первым.
– Угадай, о чем я думаю.
– О Сириане, - почти сразу ответил я.
Эльф прошипел что-то нелестное о моих способностях.
– Это несправедливо, - сказал он в полный голос.
– Опять ныть? Хватит.
– Я убью этого Арбета лично. Хорошо?
Я фыркнул.
– Если сможешь. Хаосита, думаю, не так просто убить. Но я пущу тебя вперед.
Синеглазый резко кивнул.
– Главное - ненавидь его, - попросил я.
– Иначе сам попадешь под влияние.
– Я больше жалею Сириана, оттого и ненавижу. Есть разница?
– Разница есть, и огромная, но я за тобой присмотрю.
Если только сам не сойду с ума. Лайфлавер не знает, что я на самом деле уязвим ничуть не меньше. Любовь есть и у меня. Но ему этого знать совсем не нужно.
XXI.
На закате дня мы встретили первое человеческое жилище - хижину в нескольких шагах от моря, с маленьким огородом и парой коров, пасущихся вблизи.
Единогласно мы решили зайти в гости.
Чуть мы спешились, из хижины раздался ужасающий звериный рык. Следом выскочил и сам зверь - псина ростом по пояс мне, черная и мускулистая. Зубы соответствовали.
Бросаться в бой, правда, защитник не торопился.
– Привет, - улыбнулся я через силу. Правую руку, правда, уже завел за спину, поближе к мечу - на всякий случай.
– Кто ко мне пожаловал?
– прозвучало из-за спины псины. Зверь оскалил зубы и отошел вбок.
Из-за двери вышел хозяин дома - рыжий, небольшого роста. В руках он вертел немаленький - с полтора локтя - тесак. Мельком глянув на ауру, я не увидел следов Хаоса.
– Какие-то вы странные, ребята, - он критически осмотрел нас.
– Зачем вам оружие? Разбойничаете?
– Времена сейчас такие, что без оружия из дому лучше не выходить, - осторожно сказал я.
– Ну, это-то верно, - он широко улыбнулся, блеснули неровные зубы.
– Но коли грабить собрались, сами понимаете...
– он погладил все еще рычащую собаку.
– Нет, мы хотели попросить всего лишь приюта на ночь и немного еды. Мы отработаем.
– Да не нужны мне никакие работники, - пожал плечами карлик, - да и места нет. Хотя... если на полу вас устроит, приму, как требуют законы гостеприимства.
– Лучше уж на полу,
– Цап, отойди. Пускай гости пройдут.
Пес, выглядящий на фоне мелкого хозяина еще громаднее, отошел с дороги и улегся в стороне.
– Цап вообще-то мирный, - хозяин вошел в невысокий проем и поманил нас рукой, - Он человеческую кровь страсть как не любит, так что кусать не станет, пока совсем не доведете... Ну, как вас надо довести, чтобы кусаться начали. Но если что - горло перекусывает на раз.
Мы разулись, прошли через длинную прихожую.
– Поужинать, значит, хотите?
Я кивнул. Еду на дорогу - сухари, вяленое мясо, пару бутылок вина - лучше приберечь.
– Тогда, ребята, принесите-ка воды. Дело простое, - он подал мне жестяное ведро.
– Ты как, синяя рожа, с ним пойдешь?
– Пойду, - ответил эльф. Я удивился, как он не надел ведро хозяину на голову за такое обращение.
– На ручей идите - по тропинке прямо, там видно будет. Солнце не село еще. А я пока коровок загоню.
Не снимая меча, я вышел на улицу. Рыжий семенил сзади.
Дорогу до ручья Лайфлавер молчал, не высказывая мнения ни о хаме-хозяине, ни о собаке. Раздумывал, наверное.
Лишь когда я подставил ведро под стекающий с камня поток воды, он сообщил:
– Тут волки.
Я прислушался. Волчий вой действительно иногда слышался, но пока еще далеко. Относительно далеко - при желании волки могут сюда добраться минут за десять.
Ведро под сильным потоком наполнилось быстро, скоро я вытащил его из-под струи и тяжело поднял.
– Пойдем.
Когда мы вернулись, коровы были уже в загоне - небольшом, совсем хлипком и невысоком. Наверное, хозяин совсем не боится зверей. Цап скрывался в темноте, лишь тихим ворчанием выдавая место, выбранное для сна.
Тяжело протащив ведро по дому, я протянул его хозяину.
– Вот замечательно, у меня уж и очаг разогрелся...
– обрадовался тот и стал переливать воду в глиняную посудину на плите.
– Там волки бродят, на улице, - на всякий случай заметил я.
– Они сюда не суются, - пробормотал он, отмеряя воду, - О! Сейчас такой супчик сварганим... Не бойся ты волков, я их давно приучил: сунешь нос - останешься безносым. Или безголовым, кто как...
– карлик любовно погладил набор поварских ножей на стойке у печи, выбрал один и стал резать, прямо на весу, овощи.
Из-за окна послышался почти не приглушенный вой.
– Неужели кто-то сунулся?
– пробормотал он, не отрываясь от супа.
– Цапу большая радость будет, волчатину он ого, как любит.
На этот раз волки завыли куда громче - наверное, в десять глоток - и совсем рядом. Вслед за воем послышалось рычание, затем визг.
– Что там такое? Совсем, что ли, озверели?
– рыжий отложил в сторону нож, взял со стойки побольше.
– Пойду-ка, посмотрю.
Я взглянул в сторону, откуда раздавался вой, пронзил взглядом стену.