Шрифт:
Баранов Станислав
Рожденный бескрылым.
Рожденный летать.
Повесть первая.
След Тени.
Вопрос лишь один сам себе задавая:
Кто я в этом мире, и в чем моя суть,
И может, судьба мне нужна не такая,
Но все продолжаю я выбранный путь.
Куда он ведет - то известно лишь Богу,
Приют мой на время - и снова скитанья.
А что там, вдали?
– да одна лишь дорога,
И снова опасность, и судеб молчанье...
Анна
I.
Глубокая ночь, свет луны едва проникает сквозь плотные темные тучи. Где-то вдалеке короткими вспышками, не способными разогнать тьму, посверкивают молнии, но грома не расслышать. Дождь моросит мелко-мелко, почти незаметно превращая одежду в половую тряпку... Два тихих мужских голоса среди тьмы.
– Я предоставляю тебе выбор, отступник, - произнес кто-то спокойно, будто о чем-то незначительном.
– Плевать я хотел на твой выбор...
– нервно процедил второй.
– Разве ты не можешь отпустить меня?
– Я бы отпустил, но в моих карманах пусто уже не первый день.
Едва слышная усмешка.
– Мистик не может заработать на жизнь...
– Закончим бессмысленный спор. Я зарабатываю сейчас. Могу отдать тебя в руки нанимателю - или, в виде исключения, убить. Замечу сразу, что за тебя живого мне заплатят больше... но последнее желание свято.
Тонкий луч света отыскал путь в пелене облаков, высветив мощеную дорогу и две человеческие фигуры на ней. Скользнул по темной мантии отступника - пожилого, чуть сутулого, с посохом в руке - и потертой кожаной куртке его соперника - молодого, лет двадцати, длинноволосого, без какого-либо оружия - затем вновь скрылся.
– Мне не подходит ни то, ни другое, - вздох.
– Я буду драться.
– Разве ты не знаешь, что обречен, ренегат? Ты колдун - и этим все сказано.
– Мистиков убивали и убивают.
– Сегодня не убьют.
– Ошибаешься...
Колдун ударил мгновенно, прямым электрическим зарядом. Будто в дополнение к нему, небеса громыхнули так, что заложило уши; дождь усилился, превращаясь в сплошной ливень.
Мистик увернулся за миг до удара заклинания - ловко, словно змея, скользнул по земле, и поднялся на ноги - легко, будто проделывал такое уже в сотый раз. Но не ответил на удар. Молния выворотила старое дерево за его спиной и осветила бледное, испуганное лицо чародея.
Тот выкрикнул еще одно заклинание, такое мощное, что казалось, земля перевернется. Оба противника не удержались на ногах, но мистик встал секундой раньше - и вновь не атаковал. Он ждал, нащупывал ауру соперника, и каждое произнесенное волшебником заклинание способствовала этому.
Третье из них стало и последним. Трудно сказать, в чем оно состояло: мистик на полпути поглотил чужеродную энергию, не позволяя магу сплести ее в чары, и выплеснул обратно, в чистом виде, оглушая врага. И почти сразу коснулся его ауры мыслью. Отступник проиграл бой.
– Повинуйся или умрешь!
– услышал он.
Именно "умрешь", а не "будешь убит". Всего лишь констатация факта, стандартная формула, правдивая как ничто.
– Убей...
– прошептали из последних сил губы мага.
– Выбор достойного, - ответил мистик. Он уже знал всего ренегата насквозь, знал и то, что именно это и было причиной столь необычной просьбы.
В следующую секунду сердце отступника-чародея перестало биться.
***
Я отжал мокрые после дождя волосы и, откидывая их назад, закончил:
– ...Мертв.
– Мертв? Я же требовал живого!
– голос прозвучал средне между "какой идиот" и "так я и знал". Проверять мысли я не стал.
– Пятьсот гривен за живого, двести за мертвого. Я так понял, это предполагало выбор.
– Хрена с два! Выбор? В лучшем случае стимул. Ты думаешь, я не знаю, как вы работаете? Опять исполнил "последнее желание"?
– Донесли уже? Ну, тебе же лучше, сэкономишь. Давай деньги, я голоден.
– Сто гривен.
– Чего? Ранний маразм или жадность заела?
– Ээ... Просто больше нет денег.
В этот раз я не удержался от небольшого жульничества и присмотрелся к мыслям человека, назвавшегося представителем лорандийской гильдии магов.
Так... Имя я даже не стал запоминать. Действительно из гильдии, но даже не колдун, так, шестерка. Сейчас его обуревало только одно чувство: досада. Даже ни капли жадности... интересно. Но, что интереснее, деньги у него были.
– Врешь, - с секундной задержкой произнес я, чуть сощурив глаза.
– Да ты и на сотню не наработал!
– Неужели?
– Почему, ты думаешь, я написал: "требуется мистик", а не "киллер"?
– На этот вопрос тебе ответит киллер, которого ты попросишь убить вечно готового к бою ренегата.
Недомаг обреченно выругался и добавил:
– Ты бы радовался, что тебе вообще платят...
– Я бы взял сто, но мне надо двести. Неясно?
– Просвети меня, - произнес представитель уверенным тоном. Ясно, что он готов ответить на любые аргументы - аргумент же у меня имелся только один.
– Я жрать хочу, я три дня не ел, а работы нет, понял?!
– рявкнул я так, что посуда зазвенела.
В трактире воцарилась гробовая тишина. Я ясно ощутил, как ко мне разом поворачивается пара десятков лиц с одинаково округлившимися глазами, среди них и мой наниматель. Упс... не рассчитал. Что за глупая традиция назначать встречи в трактирах...
Не произнеся ни единого слова, наниматель с благоговейным ужасом в глазах отсчитал триста гривен и так же молча вручил их мне. Я вернул пятьдесят, остальные сунул в карман, не пересчитывая. Трактир не отводил от меня взглядов.