Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия
Шрифт:
– Неужели люди никогда не изменятся? Почему нельзя с вами по-людски, без всяких внушений и давлений на психику?..
– буркнул я, поднимаясь под пристальными взглядами народа. Кто бы еще мне ответил...
Уже выходя в дверь, я услышал печальный голос мага:
– Может, потому, что вы по-другому не умели никогда, а мы разучились...
Через минуту в таверне возобновился обычный шум: смех, бульканье пива, пьяные голоса. Посланник гильдии поднялся с места еще после стакана винца с невеселыми мыслями об отчете. Неожиданно он вспомнил о бумагах
Прочитал первую, вторую...
С воплями искренней радости он бросился догонять мистика, на ходу выуживая из кармана кошелек с остатками монет.
Мистика он не поймал, так как тот давно пьянствовал в соседнем заведении, и знать не желал никаких нанимателей.
На пути к почте (куда он так, с бумагами в одной руке и деньгами в другой, и понесся) с представителем гильдии магов произошло то, что принято называть "несчастный случай". К сожалению, он абсолютно не умел чувствовать опасность, и слишком торопился, чтобы быть просто осторожным, когда встретил двоих разбойников, которых не интересовало ни важное дело, ни бумаги, а только двести пятьдесят серебряных гривен...
II.
Еще один глоток. Выпивка была некрепкой, но голова уже начинала чуть кружиться.
Плавными движениями рук я стал массировать голову. Ренегат не сильно меня задел, куда больше сил пришлось потратить на нанимателя. Хотя это - уже собственно моя вина.
Усталость медленно уходила, но эйфории не наступало. Самое время для отдыха...
Я удобно расположился на лавке, одна рука на столе, другая на кошельке (в этом трактире весьма умеренные цены, возможно, именно потому, что здесь собирается не высшее общество), и не понять, дремлет человек или крепко задумался.
Отдохнуть мне не дали. Я и не ожидал иного.
– Флей?
– прозвучал, если применимо здесь это слово, у меня в голове голос. Надеяться на то, что это галлюцинация, или хотя бы притвориться, что я счел голос таковой, невозможно, слишком мало я выпил.
– Да. Кому я понадобился?
– ответил я так же. При телепатии голос кардинально изменяется, и хотя после определенной практики можно научиться различать голоса душ, всегда лучше подстраховаться.
– Айя. Сомневаюсь, что ты обо мне слышал...
– Отчего же. "Слеза"?
– перебил я.
– ...И в любом случае я говорю не от своего имени.
Мысленный собеседник притормозил, ожидая моей реакции. Я молчал: в трансе, да еще и пьяным, можно просто так сидеть без единой мысли хоть сто лет.
Мне послышался легкий вздох - скорее всего, лишь плод моего воображения.
– Ладно, неразговорчивый наш...
– Слеза опять притормозила, будто надеясь, что я все же отвечу, и через секунду закончила:
– Ты в курсе, какие претензии к тебе у собрания Мистиков?
– Еще бы. Позорю честь мистика, и так далее. Слышал уже. Повторяю, и передай им всем: ни в каком собрании я не состою, контактирую с другими мистиками лишь по личным делам. И потому ко мне неприменимы ваши законы и обычаи, - произнес я одним духом почти заученную фразу.
– Одиночек много, но ни один...
– Мое дело. Сеанс окончен.
Я закрыл сознание от проникновения извне, и погрузился туда окончательно. Меня задели последние слова Айи. К сожалению, мысль нельзя прервать на полуслове, ведь она целостна, и поэтому я, даже не желая того, узнал, что хотела донести до меня Слеза. Мой позор.
"Ни один не начинал свой путь с убийства". Нет. Не я убил тогда... Это была не моя вина...
Это воспоминание было первым в моей жизни. Не знаю, что было до того, не знаю, кем я был до этого... Но в тот момент - уверен - я еще помнил...
И первым испытанным мной стала боль... Меня били, жестоко и разнообразно... Привязанного к креслу, со связанными ремнем руками и совершенно беззащитного. Не помню, сколько их было, в темноте не видно, да и не смотрел я.
Удар за ударом. Пытка за пыткой. Нож. Каленое железо. Лед. Яд хвостокола. Опять удар. Люди вокруг что-то кричали, но я не мог понять, что: ушам досталось не меньше, чем всему остальному...
Кровь... Всюду... Она сочится из порезов на коже, течет из крупных ран... Во рту - мерзкий, соленый вкус... Я сплюнул кровью, и кажется, в кого-то попал... Во всяком случае, пытка резко стала куда более жестокой, и я шипел как змея, брызгал слюной от боли, пытался дергаться, но не мог...
И, наверное, в тот миг что-то изменилось во мне, неуловимое и неизвестное...
О-па... Прервем повествование, похоже, кому-то пришла в голову безумная мысль обшарить карманы мистика... Наивный воришка даже не представляет, что я, во-первых, не сплю, во-вторых, прекрасно вижу даже с закрытыми глазами - тогда открывается истинное, внутреннее зрение, для которого нет никаких преград.
Карманник, схватившийся было за кошелек (отдаю должное его мастерству, рука ничего не почувствовала), неожиданно (для кого угодно, только не для меня) отпрянул и, свалившись на пол, стал блевать... Фу...
Я брезгливо отодвинулся, чуть приоткрыв глаза, и слабым голосом произнес:
– Надеюсь, это отучит тебя воровать у безобидных постояльцев. Сомневаюсь, что кто другой поступил бы с тобой столь мягкосердечно.
Вор молчал, поглощенный своим делом...
Слабо выругавшись, я одним глотком добил ликер. Какой же я, в самом деле, гуманный, за что и расплачиваюсь. Чем? Ну... Именно сейчас я испытывал острую потребность присоединиться к вору в его занятии...
Возвращаясь к моему прошлому... Представляете, что стало с теми палачами? Не выжил не один, а я уснул прямо там, измученный пытками, истощенный последним усилием... И все же я буду утверждать, что не я их убил, и даже не потому, что на моих руках нет крови. Парни сами разбудили силу эфира*, и она - не я - и погубила их. Смешное и запутанное оправдание, но попытайтесь понять... Могу привести аналогию. Дровосек срубил дерево - дерево - ХРЯСТЬ!
– ему по башке. И убило. Спрашивается, дерево виновато или дровосек?