Рожденный для войны
Шрифт:
Нередко обычное, не имеющее скрытого
смысла действие приводит к враждебности
между двумя народами. Как правило,
такое возможно в силу укоренившейся
подозрительности и неприязни,
предрасположенности к восприятию
всего в оскорбительном свете.
Таркад-Сити, Таркад, Округ Донегал
Лиранское Содружество
10 июня 3057 г.
Катрин
– Благодарю вас обоих, доктор Прайс и доктор Ву, за то, что потратили столько времени, объясняя мне все это. Ваша информация бесценна для составления моего плана грантов на исследования.
Мужчины нехотя расставались с ней, и Катрин привыкла к такому вниманию. С ранних лет она умела пользоваться своим обаянием, манипулируя людьми так же естественно, как рыба плавает, а птица летает. Улыбка, подмигивание, пожатие чьей-то руки, доверительный шепот в чье-то ухо или взгляд, безмолвно разделяющий с кем-нибудь шутку, притягивали к ней людей.
Катрин рассматривала свое обаяние как инструмент, другим же оно было необходимо как наркотик. Подрастая, она училась у матери, мастерицы использовать шарм, с его помощью заставляя других вставать на свою точку зрения. Мелисса Штайнер так эффективно применяла это орудие в комбинации с наивным идеализмом, что лишь очень немногие могли устоять. Ее кузен, Риан Штайнер, рано поняв это, но не имея возможности нейтрализовать Мелиссу женитьбой на ее дочери, нашел другой способ решения проблемы.
Катрин решительно настроилась не повторять ошибок матери, и решительность эта овладела ею задолго до смерти родителей. Мелисса, любимая всеми, ощущала безопасность в роли человека великодушного. В конце концов, у нее был муж, Хэнс Дэвион, способный уничтожить того, кто не поддавался очарованию супруги.
К несчастью, как это случается, ботва отмерла, оставив морковку без защиты.
Смирившись перед таким поворотом событий, Катрин решила ни за что не выставлять себя столь уязвимой. Естественные способности в сочетании с кропотливой работой привели к созданию разветвленной сети доверенных агентов, снабжавших Катрин разносторонней информацией о ее врагах. В лагере Риана Штайнера шпионом служил Дэвид Ханау, хотя его предупреждение о планах Риана уничтожить Галена Кокса пришло к ней слишком поздно, чтобы она могла хоть что-нибудь предпринять.
Катрин содрогнулась. Любые ее попытки изменить мнение Риана о Галене терпели неудачу. Риан имел иммунитет против обаяния герцогини. Он понял, что у него шансов использовать ее столь же мало, как у Катрин по отношению к нему. В безуспешных попытках дестабилизировать влияние Виктора на правительство Риан выяснил, что в лице Катрин он приобрел конкурента, которого трудно будет одолеть.
Риан упустил одно, что она уже занимает прочное положение в Федеративном Содружестве и даже пожинает плоды от изменнической деятельности самого Риана. Особенно это проявлялось на территории, издревле занимаемой Содружеством Лиры. Слегка изменив имя Катерина – в память о любимой бабушке – на Катрин, она очаровала многих лиранцев, готовых воспринимать ее критически лишь потому, что она выросла на Новом Авалоне. С этим измененным именем и после того, как она одолела Виктора и Риана в перепалке, связанной с пограничной областью Скаи, в глазах людей Катрин стала личностью, способной взвалить на себя ответственность за судьбу нации, подвергшейся нападению кланов и оставшейся без лидера после смерти Мелиссы Штайнер.
Своим обаянием Катрин заставила всех поверить в это. Она очаровала Галена Кокса. Она очаровала этих
Виктор никогда не становился жертвой ее обаяния. Как и любой старший брат, он находил ее ужимки раздражающими. Будучи лишь на два с половиной года старше ее, он до недавнего времени считал сестру легкомысленной. Да и потом он использовал Катрин лишь как оружие против Риана, как саблю, вонзенную в сердце мятежного Острова Скаи.
А тот, кто с мечом придет, от меча и погибнет.
Катрин не раз задумывалась: понимает ли Виктор, что делает. Расспрашивая докторов о лейкемии, она выяснила, что, хотя это заболевание легко приводит к опухоли мозга, а последующая анемия вызывает обильные кровотечения и кровопотери из-за затруднений, связанных со свертываемостью крови, эта болезнь не может привести к параличу. Доктора не знали, что еще год назад она получила краткое донесение, указывающее, что Джошуа Марик пострадал от припадка, в результате которого потерял память и способность говорить, но быстро от этого оправился. Доктора же отметили, что, если оставить в стороне отдельные чудесные случаи исцеления, никто еще быстро не исцелялся от таких заболеваний, как лейкемия.
Едва доктора покинули комнату и дверь за ними с легким щелчком закрылась, Катрин села на кожаную кушетку и, прикрыв глаза, задумалась о Джошуа Марике. Паралич служил прекрасным прикрытием, если только Виктор действительно затевал то, в чем она его подозревала. Разумеется, не он задумал этот план, скорее всего, корни тянутся еще к их отцу. Виктор вряд ли с охотой отнесся к идее создания двойника для Джошуа Марика.
Мысли ее унеслись на двенадцать лет назад, в ненастный октябрьский день, во дворец на Таркаде. В то утро ее мать была необычайно тиха, и Катрин почувствовала, что Мелиссе необходимо с кем-то поговорить. Катрин проследовала за ней, и, когда архонтесса замешкалась у дверей, Катрин молча присоединилась к ней. Мелисса одобрительно улыбнулась дочери, и они на свой страх и риск направились в поездку по заснеженному городу, обходясь без фанфар и эскорта.
Водитель доставил их на небольшое кладбище, где гвардейцы 24-го Лиранского батальона обычно хоронили своих погибших. Здесь Мелисса повела дочь среди могил. После того как они расчистили снег и возложили цветы на могилу Жанны Клей, Мелисса преклонила колени в молчаливой молитве. Видя, что мать плачет, Катрин крепко обняла ее. Затем они вернулись, и автомобиль доставил их обратно во дворец.
На следующий день Мелисса поведала дочери о Жанне Клей, выступавшей в роли ее двойника в то время, когда Мелисса Штайнер еще не была замужем за Хэнсом Дэвионом. После свадьбы Мелисса осталась с мужем на Новом Авалоне, а Жанна заняла место Мелиссы в Таркадском дворце. Когда началась четвертая война за Наследие, сепаратисты Скаи – такие же смутьяны, как и сейчас, – попытались организовать убийство архонтессы Катрин Штайнер и Мелиссы. Жанна раскрыла заговор и уничтожила наемных убийц, но сама все же погибла, защищая жизнь царственных особ.
Если бы не эта история и не близость к истории со взрывом, погубившим Галена, идея о создании двойника для себя захватила бы ее, но тогда она не заметила бы проблемы, касающейся паралича Джошуа. И даже употребление термина «паралич» Катрин сочла бы лишь небрежностью со стороны разведывательного секретариата. Катрин понимала, что, если бы в ее руках оказались Джошуа и двойник, а Джошуа умирал, она не колеблясь воспользовалась бы выключателем, лишь бы удержать Сун-Цу в тупике, где он оказался.