Рожденный для войны

Васильев Ярослав

За спиной раздался хорошо узнаваемый по африканским воспоминаниям треск. Михаил бросил Олю на землю и рухнул сверху, пытаясь как можно сильнее прикрыть девушку собой, и одновременно закрывая обоим голову рюкзаком. Ниже по склону раздался взрыв, беглецов накрыла волна горячего пара. К счастью, они отбежали достаточно, чтобы жар оказался хотя и неприятный, но обошлось без ожогов. А ещё взрыв и ударная волна, видимо, частично прочистила Оле мозги, сбросив магическое опьянение. Спихнув Михаила, девушка вскочила первой и сразу же схватила парня за руку:

— Миша, вставай, сель идёт! Бежим!

Не думая о своём почти голом виде и насколько босыми ногами по камешкам и веточкам

наступать неудобно, едва Оля убедилась, что Михаил встал и может двигаться, а также всё понимает, побежала вверх по склону. Михаил, закинув рюкзак на спину, мчался следом. Взрыв магических предметов зацепил ручей и вдобавок тряхнул склон, к тому же дождь усилился. Вниз понемногу набирая скорость, потёк огромный поток грязи, воды и камней. Людей вроде бы не задевал, но поток в любой момент мог сместиться. Чтобы точно уцелеть, надо было забраться как можно ближе к вершине.

И тут вокруг словно переменили театральный занавес. Мгновенно пропали горы, исчез прозрачный и сухой буковый лес. Накрыл полумрак и стало сыро, но не как после дождя — просто воздух пропитан влагой. Мрачно темнели со всех сторон высокие, словно нарочно увешанные космами грязно-серых лишайников великанские ели. Тёмной была земля, сплошь покрытая мягким ковром зеленовато-бурого мха. Вокруг не видно ни цветов, ни ягод, ни весёлых развесистых кустиков. Не было здесь даже обыкновенной зелёной травы, потому что солнечные лучи с трудом проникали через сомкнутые тёмно-зелёные кроны. Михаил замер на месте, ошалело глядя по сторонам. Тайга, натуральная тайга Восточной Сибири или Приамурья. И ещё, что ещё? Точно, пропала вся магия!

Глава 20

Непонятно где

По ушам резанул испуганный женский визг. Михаил резко обернулся… Оля! Сейчас, когда пропала необходимость бежать, спасая жизнь, девушка сообразила, что стоит на глазах у парня, одетая лишь в мокрые и от этого полупрозрачные трусики-стринги. А ещё Оля сильно изменилась. То есть это была по-прежнему она, только года на два моложе. Грудь стала меньше, уже не ребёнок, но ещё не ставшая мягкими полушариями грудь взрослой женщины. У фигуры появилась лёгкая угловатость вчерашнего подростка, совсем недавно превратившегося в девушку. Подбородок острее, чуть иной овал лица, глаза теперь кажутся огромными и глубокого насыщенного зелёного цвета. Волосы стали заметно светлее. Вроде всё по мелочи, но поставь прежнюю и нынешнюю Олю рядом — два разных человека, какие-нибудь двоюродные или троюродные сёстры самое большее.

— Ты чего пялишься, отвернись, — чуть ли не со слезами сказала Оля, тщетно пытаясь прикрыться руками.

Мысленно обозвав себя идиотом, Михаил торопливо начал потрошить рюкзак, доставая оттуда запасной комплект одежды. Трусы, брюки, футболка, свитер, в здешнем лесу оказалось заметно холоднее, чем в Крыму. Запасных сапог, конечно же, не было, но имелось что-то вроде летних туфель — если вдруг придётся ночевать, то как сменную обувь отдохнуть ногам от ботинок. Если забить в них второй запасной комплект носков, то, несмотря на разницу в размерах, с женской ноги они не спадали. Неудобно, но лучше, чем босиком. Михаил не один раз от души мысленно поблагодарил въевшуюся в спинной мозг таёжную привычку — даже если идёшь на день, бери с собой аварийный комплект. Сколько раз это выручало его в лесу раньше — помогло и сейчас. Оля хотя и выглядела немного по-клоунски в подвёрнутых брюках, больших для неё башмаках и мешковатом свитере не только согрелась, но и пришла в себя. Виновато посмотрела на Михаила и робко сказала:

— Извини… что я вас обманула всех.

— Получилось на отлично, — рассмеялся

Михаил. — Я ещё удивился, когда вдруг оказалось, что ты целоваться не умеешь. И это в двадцать-то лет, как ты утверждала.

Оля на этих словах покраснела как рак, Михаил тоже почувствовал себя не в своей тарелке и внутри обругал себя чурбаном. Нашёл чем… ну не ребёнка, но почти ребёнка смущать. Особенно когда полчаса назад её раздевал и с поцелуями к ней лез. По уважительной причине целовал, можно сказать — чисто в медицинских целях, и тем не менее… А ещё надо выгнать из головы опасную и неправильную мысль, что целовать Олю ему понравилось. Потому что эта мысль крайне опасна для обоих. Оля — девушка во всех смыслах приятная, однако ему в реальности всё-таки не восемнадцать, гормоны обязаны смолкнуть. Оба должны оставаться именно что хорошими друзьями и не больше.

— Ничего страшного, понимаю. Точнее, я с самого начала понял, что ты не просто так свою фамилию скрываешь. И стоп — говорить мне не надо. Если я твою настоящую фамилию не узнаю, то даже случайно тебя не выдам. Это важно в том числе и с точки зрения твоей безопасности. Помнишь, мы договорились, что ты для меня просто Оля и просто студентка? Вот давай ты такой и останешься. Ну чуть моложе, какая разница? Кстати, только честно — сколько тебе на самом деле?

— Семнадцать… весной исполнилось. Ты всё-таки извини. И чтобы быть честной, я тебе секрет открою. Свет — это не мой основной дар. Точнее, это часть основного дара. Я умею создавать твёрдые иллюзии, а дальше есть технология Забытых, которая работает на их накопителях. Устройство, куда можно записать любую созданную мной иллюзию, а дальше оно само уже без меня её будет поддерживать. Мне внешний облик Илья Ефимович помогал делать, я сама бы не смогла.

Оставалось гениальной задумкой только восхититься. Судя по всему, эти самые устройства были спрятаны в предметы белья, тот же бюстгальтер. Или купальник, не зря Оля в первый день на пляже промучилась его снимать и надевать, но Аню звать на помощь отказалась. Цепочку или перстень могут украсть, порвать, потерять, но сдирать с девушки нижнее бельё никто не станет. А если где-то случится сбой, всегда можно списать на магию света. Чародеи этого направления обожают иллюзии, ну вот захотелось Оле ненадолго выглядеть чуть иначе?

Но дар и впрямь уникальный, не просто так Оля и её отец эти способности скрывают, да и гениального Брасикова привлекли помочь освоить. А ещё надо было срочно увести разговор в сторону, чтобы Оля не задалась мыслью, с чего Михаил наоборот вроде бы всего на полгода старше Оли, а ведёт себя как взрослый мужик.

— Лучше как специалист по иллюзиям объясни, что у нас вокруг, и где мы? Это настоящее, или сейчас шагнём в сторону и кубарем покатимся вниз?

— Это настоящее. Я про такое читала… у папы библиотека, там много разных книг по Забытым.

— Альвам, — машинально поправил Михаил. — Правильно их народ назывался альвы.

Заодно в который уже раз подумал, что у Оли очень интересней отец, если имеет возможность держать библиотеку по альвам. Тут мало одних денег, немалая часть данных считается закрытой. В свободном доступе есть лишь общая информация без какой-либо конкретики. По невольной оговорке можно отныне сказать наверняка, что пусть Оля и не Воронцова, всё равно принадлежит к верхушке одного из остальных четырёх боярских родов. Вот только это знание может оказаться слишком горячим, потому лучше действительно её фамилию ни Михаилу, ни сёстрам не знать. А ещё буквально железобетонный аргумент, подтверждающий его планы сохранять дистанцию, не давая дружеским отношениям переходить в личные.