Рожденный для войны
Шрифт:
— Ух ты. Ты тоже знаешь, как они правильно называются, и интересовался? А…
— Оля, потом. Нам сейчас надо понять, где мы, и обустроиться, если мы тут застряли надолго.
— Всё вокруг настоящее. Заб… хорошо, альвы, умели создавать что-то вроде пространственных карманов. Я так понимаю, он из-за магического шторма сработал, вот нас и впустило. Сколько… не знаю, но как минимум пока шторм не закончится. Может, и больше, — Оля нервно хихикнула, видимо, сказалось нервное напряжение. — Забавно, да? Тут всё за четыре столетия облазили и обнюхали, а как мы пришли — и одно, и другое. И карман с чего-то мои воспоминания взял как основу модели. Мне было двенадцать лет, у меня самолёт аварийную посадку в Восточной
— К сожалению — никаких совпадений, — устало ответил Михаил. — Точнее, совпадение, но не там, где ты думаешь.
— В смысле? Ты чего-то знаешь? А ну, рассказывай!
— Потом. Давай сначала найдём место для лагеря. Раз тут конец августа, то ночь будет холодной. Обидно спастись от магического шторма и селя, чтобы замёрзнуть в пространственном кармане искусственной реальности.
Дальше пошла тайга. Мрачные, сомкнувшиеся над головой ели — и хорошо, что в конце лета уже нет насекомого гнуса. Хватает проблем и с бесчисленными завалами поваленных старых деревьев и буреломов, и предательскими, чуть прикрытыми тонким слоем мха, болотинами. Оля оказалась молодцом. Уж если Михаилу было трудновато, всё-таки даже в прошлом мире он уже лет десять как вот так не ходил по глухой тайге, начал терять навык, то у девушки опыта не имелось вообще. Да и обувь с одеждой не самые удобные. Однако стиснув зубы, она шла следом. Наконец, им попалась нормальная поляна, на которой подобно огромным обелискам, устремились в небо четыре пихты, защищая от ветра. А в другом углу поляны журчал ручеёк.
Оля рвалась помогать с лагерем, но Михаил ей не разрешил. Непонятно, что будет завтра, а если девушка сейчас израсходует последние силы — наутро её как мешок на себе придётся тащить. Продуктов же у них на два-три дня, а никакой живности вокруг не наблюдалось. Так что Оля сидела на корне дерева и круглыми от удивления глазами смотрела, как из кармана брюк появилась самая обычная бензиновая зажигалка, от которой вспыхнула наспех собранная кучка валежника. Стало тепло, нос защекотали горьковатые ароматы дыма. Дальше как маленькая девочка Оля от восторга захлопала в ладоши, потому что следом на свет из рюкзака Михаил вытащил два небольших лёгких алюминиевых котелка, перемешанную с сушёным мясом крупу и маленькую пачку чая.
— Ой, здорово. Ты как знал, признавайся?
— Да нет… — Михаил запнулся, чуть не сказав «таёжная привычка коренного сибиряка». — Наставник в спинной мозг вдолбил правило: если идёшь в поход на сутки, неси снаряжение на три. Он рассказал, что это ему как-то жизнь спасло. Вот также пошли на рыбалку и утром должны были вернуться, а там лесной пожар. Еле успели через реку переправиться, а дальше по другому берегу неделю топать до людей через осеннюю тайгу, — Михаил неожиданно сбился, как живое накатило воспоминания гари на полнеба, которая дрожала в зеркале широкой реки. — Отсюда у меня с собой не только котелок, но и топорик. И даже пила-цепочка.
— А зажигалка для чего? Зачем, если базовое заклинание огня даже Водники вроде тебя в шестом классе учат?
— Потому что все слишком привыкли полагаться на магию, заменяя магией голову, — фыркнул Михаил. — Ладно в городе, но в диких местах ты обязан иметь резервный вариант на любой случай. Хорошо, заклинание огня. А если у тебя травма? Если магическое истощение? Ложись и помирай от холода? Или пропадай, потому что не можешь для спасателей зажечь сигнальный костёр? Так. Все разговоры потом, темнеет скоро. Давай пока занимайся ужином, а я тут рядом с поляной видел парочку тонких сухих деревьев-«карандашей». Как раз нам на ночь дрова будут, на одном хворосте не высидим.
Весь оставшийся вечер Михаил не мог
И всё равно немного пугало: с поправкой на форс-мажор, но до ужаса совпадало. Михаил свалил и принёс несколько тонких лесин. Нарубил лапника и выстлал рядом с костром площадку. Палатки у них сегодня не имелось, вместо неё Михаил над лапником сделал углом «половинки крыши» навес из жердей. Уложил на жерди лапник как утеплитель, от дождя и ветра сверху покрыл тканью тента. Сухо и тепло, жар от костра как в тепловой экран ударяется о навес и согревает спину, пока огонь греет тебя спереди. А ещё Оля первый раз в жизни пилила и колола дрова. Это оказалось неожиданно увлекательно, хотя без визга после первой расколотой чурочки, конечно же, не обошлось.
Удивительная тишина стояла над маленьким лагерем. Неслышно было даже всплесков воды в ручье. Казалось, природа насторожилась и в ночном воздухе веяло непонятным напряжённым ожиданием чего-то необыкновенного. Впрочем, всё это напряжение добиралось ровно до круга света, который раскинуло яркое пламя костра, и пропадало. Как и тысячи лет назад с эпохи каменного века под защитой огня можно ничего не бояться. А ещё ароматно пахнет дымом и чаем, и сидящая рядом девушка доверчиво положила голову мужчине-защитнику на плечо.
— А теперь давай признавайся. Ты сказал, что это совпадение, но не то, про которое я думала. Почему?
— И всё-то она запомнила. Ладно, отнекиваться не буду. Для начала мы, похоже, случайно раскрыли тайну Ай-Петри. Ты помнишь, чего нам орала автоматика, когда мы от селя и шторма спасались?
— Какая автоматика? Кто орал?
Оля от удивления убрала голову с плеча Михаила и растерянно посмотрела на парня. Михаил невольно отметил, что от этого её зелёные глаза стали выглядеть совсем большими, как два чарующих омута… И тут же поторопился выгнать морок.
— Ты же раньше меня услышала. Такое красивое сопрано говорило.
— Там пел кто-то, красивый женский голос… Стой! Ты хочешь сказать, это была не песня, а сообщение на языке альвов? Ты его понимаешь?!
Кажется, Михаил в глазах Оли вырос ещё больше, хотя после сегодняшнего спасения вроде бы выше некуда. Ему же захотелось прикусить язык, но поздно: «Шпион уже выдал себя». Дорвался, идиот, до мечты бывшего ролевика. Альвы внешне сильно смахивали на Толкиновских эльфов, а какой настоящий фанат ролевого движения, пусть и бывший, но не один десяток раз отыгравший эльфа на разных играх и конвентах, устоит перед соблазном выучить настоящий эльфийский язык? Тем более, проблем с этим не было. Имелись воспоминания Михаила-два, как тот учил язык альвов в Сахарском бункере, огромное желание и неограниченное время. И не сообразил, что даже если эти знания в реальном мире не уникальны, то очень и очень большая редкость. Хорошо сейчас прокололся, а не перед кем-то другим.
— Да. Немного понимаю. Нас предупреждали, что мы находимся в зоне работы энергетической станции и начался аварийный сброс из хранилища. В результате мы оказались в эпицентре магической бури. Любая вещь с вложенными чарами становится накопителем и проводником. Причём сам ты ещё закрыться можешь, но если на теле хоть какой-то амулет, даже самый слабый — всё, конец, это как брешь в твой резерв. И непонятно, что хуже — умереть от острого отравления маной, сама ощутила эффект, как если вкачать в кровь литр спирта, или же переполнятся магические предметы.