Рожденный для войны
Шрифт:
— А Женя тут при чём? Так сердилась.
— Да она терпеть не может сниматься. Года четыре назад у кого-то в окружении деда возникла гениальная идея сделать единый корпоративный календарь. Ну а отец пропихнул, что девочка на календаре будет Женька. И над ней месяц издевались со съёмками, хотя она отбрыкивалась. В итоге — бесполезно, на календарь выбрали другие фото с офисными девушками, а у Женьки с тех пор прямо аллергия на камеры.
— Да уж. И не знала.
— Да что мы все друг про друга знали?
Оба исполнительных директора с горящими глазами ещё с раннего утра ждали начальство в офисе.
— Здравствуйте, Михаил Юрьевич, Анна Васильевна. Вот, ознакомьтесь. Это успех, это фантастический успех.
Михаил был настроен более скептически, однако сев знакомиться
Здесь максимум привыкли как-то рекламировать себя в момент открытия, а дальше, как дело пошло — просто время от времени напоминать целевой аудитории потребителей, что они существуют. Михаил рекламную кампанию начал прогревать ещё за неделю до открытия, причём массово «бил по площадям», стараясь на первое время завлечь побольше людей пускай из тех, кто потом возможно постоянно ходить не будет. Главное — создать эффект толпы, иллюзию в сознании «смотри как много, все ходят, один ты глупый — нет». Ну а дальше выбывающих будут заменять новые люди, падкие на популярность.
С началом работы сети — продолжил, но уже изменив подход. Через неделю стартовала акция «в течение следующих семи дней всем, купившим на определённую сумму — уникальный подарок ручной работы». Покупателям ведь не обязательно знать, что подарок давно заложен в цену продукта, они ведь получают именно подарок просто так? Для этого на подработку на корню скупили бездельничающих студентов Художественной академии и всех московских профильных училищ. Раскрашивает человек одну игрушку, а привязанные к нему магией кисти на двух сотнях заготовок повторяют движение. И даже когда несколько человек делают одного и того же мишку или колобка, они получаются немного разные, тем более исполнители имели право на свой вкус чуть исправлять образ. А две сотни фигурок на миллионную Москву, да ещё перемешанные в сети магазинов — подарок выходил действительно уникальный. Вдобавок выдавали его в непрозрачной упаковке, что внутри не знали в том числе и продавцы — это, как оказалось, подстёгивало азарт даже у взрослых, непривычных к таким вещам. Среди детей же началась самая настоящая «эпидемия» собирательства и обмена.
— Мы в первую же неделю задействовали все резервные мощности, наращиваем производство, и то еле-еле успеваем со спросом, — отчитался ответственный за кухонную фабрику-комбинат директор.
— И к нам поступило уже два десятка предложений по нашему патенту начать совместное производство одноразовой посуды, — добавил второй.
Быстро просмотрев, Михаил убедился, что пока лезет к ним в основном всякий мусор, желающий прицепиться к чужому успеху. Потенциал одноразовой посуды, простоту изготовления и отсюда огромные прибыли мгновенно оценили все — но иногда удобно обладать послезнанием, внеся в патент все возможные формы и варианты. В том числе и те, до которых додуматься можно лишь через десяток лет производства и использования. Лишь два предложения заслуживали внимания. Хотя… будь Тёмниковы именно тем, чем выглядели — маленькой семьёй, Михаил бы вполне ухватился. Но после вчерашнего совещания, и учитывая отныне не только экономическую составляющую, но и гарантию силовой защиты своего бизнеса силами гвардии рода… Точно! Из-за дуэли сплавать в Феодосию морем и встретиться с Михаилом Потаповичем Хабаровым не получилось, но всё лето они активно переписывались. Надо будет сказать Ругимову, пусть выйдет на контакт и предложит развернуть совместное производство Хабаровым. Будет первая проба стыковки легального фасада с теневой промышленной империей. Хабаровы от столичных дрязг далеко, выгода для них немалая, а Михаил Потапович, человек в своём роду не последний, дал понять, что ему интересны перспективы хороших отношений с Михаилом. Ну а если «не выгорит», Тёмниковы примут одно из московских предложений.
— Прекрасно, господа. Тогда двигаемся дальше. Начинаем
Глава 24
Дела публичные
Всё-таки что радовало Михаила в новом мире — так это минимальная загруженность улиц автомобилями. Ну по меркам прошлой Москвы, конечно. Здесь благодаря магии дороги и развязки строили сразу же широкие и местами многоуровневые, а количество машин одновременно было на порядок меньше. Опять же сработала логика развития транспорта для больших расстояний: что СССР, что здешняя Российская империя в первую очередь делали упор не на личные машины, а на развитие общественного транспорта. В центре — метро, остальной город покрывала очень плотная сеть скоростных трамваев и автобусов, которые вдобавок не только часто ходили, но и субсидировались государством. В итоге многие из тех, кто в теории мог себе позволить купить машину, на практике в ней просто не нуждались. Потому уже на автомобиле, когда едешь чуть ли не за полгорода, всё равно добираешься быстро.
Встретивший Михаила директор гимназии сегодня чем-то напоминал небольшое солнышко, прямо-таки лучился от довольства.
— Доброго вам дня, Игнат Карлович.
— Здравствуй, Миша. Я могу поздравить, про твою идею и твои магазины весь город вторую неделю говорит. Причём даже в светских салонах. Знаешь, сколько народу себе локти кусают, что не додумались раньше тебя? А влезать уже поздно. А уж как я рад твоему предложению тогда. Как заранее представлю наших первоклашек и как они спокойно твоим тарелочкам с котиками и мишками да порциями «из тех самых магазинов» радуются и не шалят, и в столовой никакого бедлама, на душе сразу легко. Слушай, а может и для детишек постарше чего такое сделать? Кто хочет, то по-старому, блюдо от повара. А кому интересно или торопится — хвать сразу готовую порцию.
Михаил чуть не поперхнулся. Он-то эту идею осторожно собирался подкинуть, когда оценят пользу с младшими детьми.
— Конечно можно. Только надо подумать, куда ещё один подогревающий шкаф поставить и что туда выставлять.
— А ещё у тебя прямо на лице написано — ты ко мне с новой идеей. Меня это немного пугает заранее, но если она окажется настолько же удачной…
— Вот.
Михаил отдал папку, и директор углубился в чтение.
— Ага. Значит, девочка Оля, её родители погибли на службе Отечеству. Получив императорскую стипендию, переводится учиться в столичную гимназию. Ага. Ты ко мне приехал, чтобы сценой для твоего фильма стала именно наша гимназия. А какой формат на телевидении?
— Это пока набросок сценария, с телевидением я поеду обсуждать только после вашего разрешения. Думаю, чего-то вроде небольших коротких кинофильмов, объединённых общим сюжетом и героями, а также происходящих один за другим по времени. И так в течение года.
В Империи телевидение пока выпускало лишь обычные фильмы самое большее на три или четыре серии, но идея киносериала наверняка уже витала в воздухе, так что Игнат Карлович ухватил всё сразу.
— В течение года по серии раз в неделю или в две недели. И помимо приключений… ага, правильно. Да, Миша, тут ты прав. Утомили мы детей взрослым занудством. А если эта твоя героиня будет рассказывать что-то полезное детям, то это намного лучше запомнят. Так, у нас я понимаю, должен быть злодей. И кто? О-о-о, дух Емельяна Пугачёва. Да, это прекрасно.
Со злодеем на замену Волан-де-Морту Михаил промучился больше всего. Просто потому, что проблемы преследования магов, из-за которой прототип Роулинг озлобился в приюте, здесь просто не существовало. Зато и здесь был в силу логики истории бунт Емельяна Пугачёва. Но поскольку политикам и пропаганде не потребовалось лепить из него героя, он так и остался в местной историографии зачинщиком страшной кровавой вакханалии, при этом кровь лил как водицу. Попутно неожиданно стал популярным героем книг жанра ужасов, так что как продавшего душу инфернального злодея, которому противостоит чистая душа ребёнка, его здесь примут «на ура».