Рождённый из слизи и Тьмы
Шрифт:
К слову, дед раньше уже так наказывал Каина — было за что, но обычно дробил или отрывал к чертям ноги, руки, а то и мужское достоинство, короче, воспитывая внука через боль и унижение. Потом всё, конечно, отрастало… А Каин лишь больше озлобливался на деда, продолжая творить дичь. Порой специально вытворял всякие непотребства.
В этот раз парень перешёл черту.
Архонт и не скрывал, что перестарался с наказанием. Фактически он убил внука, переломав тому все кости и раздавив внутренности. Сил у древнего вампира на
Тело вампира невероятно живуче и может восстановиться практически из ничего, главное, чтобы сохранился мозг и было подходящее окружение. Если нет мозга, то нечему отдавать телу команду на восстановление.
Мозг Каина, к счастью, сохранился.
Архонт посокрушался над своей несдержанностью (я лишь предполагаю, что он сокрушался) и поместил расплющенное тело в родовую усыпальницу, создав все условия для того, чтобы непутёвый внук смог восстать из мёртвых. Ванная с кровью как человеческой, так и кровью самого Архонта, куски человеческих тел… Тут без комментариев.
Родовые усыпальницы вампиров играли роль некой перевалочной базы. Поскольку вампиры живут долго, они не могут разгуливать в одной личине дольше, чем длится жизнь обычного человека, рано или поздно маски приходится менять. В усыпальнице тихо спокойно и можно отрешиться от всего. Переосмыслить жизнь или продумать для себя новую легенду. Или восстановится от полученных травм. Для вампира переделать свою внешность не такая уж и проблема. Для них это как сходить к пластическому хирургу в нашем мире, только бесплатно.
И никаких труб в той усыпальнице не было.
Тела Каина вообще там не оказалось. Когда Архонт через несколько дней пришёл подлить в ванную крови, не обнаружил ничего — лишь пустую усыпальницу.
Несколько недель древний вампир по всему Эдинбургу искал Каина, считая, что тот каким-то образом успел собраться воедино за те дни и просто ушёл — это было в стиле Каина, однако, в городе его тоже никто не видел. А Каин, как известно, тихо жить не умел, обязательно вылез бы где-нибудь.
Архонт за эти полгода проработал кучу вариантов, куда мог деться его внук, но так ни к чему и не пришёл — Каин пропал. Для всех остальных Каин уехал по делам семьи в другой город.
Ну, для всех, кроме Миланы и Маркуса. Этим двоим древний вампир сказал, что в этот раз я накосячил настолько сильно, что испугался последствий и сбежал. Что в принципе подтверждала радость Маркуса от встречи со мной и куча вопросов: где я был столько времени.
Вот и думай теперь, как пусть и раздавленное, но тело, превратилось в кусок склизкого говна и куда-то переместилось, чтобы появится спустя полгода с моим разумом.
Сейчас, когда я упомянул Тьму, Архонт предположил, что дело в ней. Она ведь на самом деле живая. Она богиня. Мать всех вампиров. И, видимо, у неё какие-то свои планы на меня.
Как понял, это одна из причин, почему я Архонт не убил меня. Ему тоже любопытно.
Я тут же вспомнил старую легенду о происхождении вампиров. Как один из высших демонов пленил в бою, а потом насильно взял саму богиню Ночи и Тьмы, после чего та понесла и родила близнецов: отчего-то бледных, клыкастых и алчущих крови.
Вместо того, чтобы сосать молоко матери, они кусали её грудь, упиваясь горячей кровью. Были невероятно сильны, быстры и ловки уже во младенчестве. Да и росли на крови, как говорится не по дням, а по часам. А ещё были невероятно жестоки.
Видя такое, высший ещё несколько раз насильничал удерживаемую в плену богиню, но более зачать детей не смог.
Богиня же, наблюдая, насколько её дети жестоки, сама попыталась их убить, но рука матери дрогнула. А вот детишки такими угрызениями совести не страдали и в четыре клыка высосали мать до капли.
Далее ещё хуже. Когда дети подросли, высший демон свёл их между собой. Затем начался конвейер по разведению и вскоре вампиры прочно заняли нишу быстрых, ловких и жестоких бойцов.
Легенда была занимательной, однако зияла столькими дырами и нестыковками, что это всё же, скорее сказка, чем реальный исторический факт. Каин никогда не воспринимал её всерьёз.
Может и зря. Для меня Тьма на какое-то время стала спасительной.
Ладно, разберемся, главное, чтобы мне позволили жить.
К слову, мне ещё повезло, что в наследство досталась только память Каина, а не, например, его дурной характер. Хотя, прямо скажем, от некоторых воспоминаний я бы с удовольствием отказался.
В комнате снова повисла тишина, когда Архонт закончил свою часть рассказа.
Я молчал куда дольше вампира, переваривая всё услышанное. Потом просто спросил:
— И что дальше?
— Каин не был тем, кем его семья может гордиться, — как-то устало с ноткой горечи ответил Архонт и тут же сменил тон на предупреждающий: — Но он был моим внуком. А ты…
И взгляд такой, как будто тебя заживо препарируют.
Только следующие слова с этим никак не вязались.
— Ты можешь стать тем, кем я буду гордится. Есть в тебе что-то…
Я аж рот открыл от удивления. Вот так просто? И никаких тебе последствий? Никаких: ты не мой внук, убить мерзавца!?
— То есть, убивать меня вы не будете? — На всякий случай уточнил я.
— А это, внучок… — Архонт выделил интонацией «внучка», — зависит только от тебя.
Значит, на внука я пока не тяну, только «внучок».
Да и ладно. Главное живой. С меня будто гора свалилось. Я буду жить!
Я так обрадовался данному факту, что, видимо, инстинкт самосохранения меня покинул: подавшись вперёд, я протянул вампиру руку. Здесь этот жест так же означал приветствие или заключение соглашения.