Рождённый в чужой стране. Время перемен
Шрифт:
Любой наркоман мечтает спрыгнуть с иглы. Но реально на это решаются единицы. И даже если ты в завязке, обольщаться не стоит – героин умеет ждать. И пять, и десять лет.
Точки распространения наркотиков в большинстве своём милиции известны. Но стражам порядка выгоднее отлавливать потребителей и мелких дилеров, создавая видимость борьбы с проблемой. А уж если ты попал на учёт в организацию «Город против наркотиков», можешь быть уверен: слезть с иглы тебе не дадут. Есть шанс стать свободным, пережив ломку вдали от тех, кто может подкинуть дозу. Некоторым удавалось. Но именно некоторым. Впрочем, если ты осознал, что назад дороги нет и здесь тебя ничего не держит, можно податься в Чечню. Терять ширяльщику по большому счёту нечего,
36
Чеченская Республика Ичкерия (ЧРИ) – непризнанное государственное образование, существовавшее после распада СССР на части территории бывшей Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР. Провозгласила независимость в июле 1991 года. В 1994–1996 годах российская армия предприняла безуспешную попытку силой реинтегрировать ЧРИ в состав РФ. В 1999 году началась Вторая чеченская война, и к весне 2000-го ЧРИ (как государство) была фактически ликвидирована.
Хасавюртовские соглашения… Формально там наших войск нет. Но…
Слушая, как наркоманский ряд травит байки из жизни, я вдруг понял, кто у нас в карантинной нынче главный. Действительным лидером стал карманник Андрюха. Возможно, он и сам не до конца ещё осознал это, но теперь самым веским было именно его слово. Во многом тому поспособствовал Евсей.
И ещё я заметил один нюанс, изрядно меня удививший. Бугор явно прислушивался к моему мнению.
Это был хороший знак. Это играло нам с Маратом на руку.
Лев. 25.08.1997
Понедельник прошёл на удивление спокойно. Я не знал, сколько дней мне осталось провести в больнице, и решил дочитать книгу сегодня или в крайнем случае завтра.
Во время обхода заведующая объявила:
– У двоих больных из нашего отделения выявлен гепатит. Поэтому начиная с сегодняшнего дня у нас карантин. Все посещения отменяются. Остаются только передачи.
– Приплыли… – обречённо сказал карманник Андрюха.
– Мало того, что сидим тут, как крысы в клетке, так ещё и это! – поддержал его Косой.
– Кстати, о птичках… – задумчиво произнесла женщина. – Душно здесь… И запах неприятный…
Мы загомонили:
– Ещё бы! Нас здесь явно больше положенного, а покидать палату запрещено! Сортир рядом, и вся вонь оттуда сюда ползёт!
Взвесив все за и против, она озвучила решение:
– Ладно, сделаем так: сегодня во время сончаса вас выведут на прогулку, а помещение тщательно проветрят! Только чтоб с вашей стороны никаких выкрутасов! Если что-то случится – на какие-то поблажки с моей стороны даже не надейтесь. Ясно?!
Мы пообещали вести себя пристойно.
После обхода нескольких человек, включая меня, отправили в соседний корпус на электроэнцефалограмму. Дожидаясь своей очереди, я разглядывал картины на стенах в коридоре. Поговаривают, что люди с больной психикой иногда пишут гениальные вещи. Может, и так, но ни одной стоящей работы я здесь не увидел.
Назад мы вернулись к обеду.
Еда в столовой отдавала хлоркой.
В сончас, как и было обещано, нас под присмотром Вити-Пижона вывели на прогулку.
Рядом с корпусом была площадка десять на десять метров, огороженная металлическими рамами с натянутой на них сеткой Рабица.
Санитар завёл нас внутрь этого загончика и запер калитку на подвесной замок.
Заняться здесь было нечем: либо ходить, либо сидеть на одной из двух скамеек.
Погода не располагала к длительному пребыванию на воздухе: прохладно, пасмурно, со стороны реки дует сырой ветер. Однако возвращаться назад мы не спешили.
– Мячик бы сюда! – сказал Андрюха. – Витя, может, есть в подсобке?
Театрально стряхнув пепел на землю, санитар произнёс протяжно и свысока:
– Мячика нет… И вообще – не положено…
– Как думаешь, он всегда такой или только на работе? – поинтересовался у меня Марат.
– Хрен знает… Но здесь – это его коронная роль. При мне он из неё ни разу не выходил. Кстати, некоторый процент баб на такое поведение клюёт. Но именно баб!
– Это ты верно подметил! – согласился мой собеседник.
Вскоре народу надоело бесцельно топтаться на пятачке, и они, расположившись полукругом (кто стоя, а кто в привычной для гопника позе – сидя на корточках) перед вольготно рассевшимся на скамейке санитаром, стали выяснять у него подноготную завсегдатаев отделения. Витя вещал в свойственной ему манере. Большую часть рассказанного им я уже знал. Однако то, что один из пациентов-надзирателей вот прямо завтра откинется [37] , стало для всех нас полной неожиданностью. Через полчаса задушевных бесед Витя подобрел настолько, что согласился отпустить двоих за сигаретами. Нарочные обернулись минут за двадцать.
37
Откинуться (криминальный жаргон) – освободиться из мест лишения свободы.
Санитар повёл нас обратно в отделение.
Вечером на Евсея снова свалилось счастье: с воли ему передали шприц с ханкой и немного шмали [38] . Ширево он разделил с Шестом и ещё одним пареньком из шестой палаты. Предлагал и карманнику Андрюхе, но тот отказался.
Наркоманы действовали по уже отработанной схеме: один на стрёме, второй прикрывает колющегося от посторонних взглядов, третий запускает раствор по вене. Затем все меняются местами.
После дозы Евсея потянуло на общение с Андрюхой. Серёга благодушно предложил собрату дунуть [39] . От косяка наш бугор не отказался. Набив беломорину анашой, они подались в туалет. Был шанс, что их застукают, но всё обошлось. По крайней мере, когда я вернулся в палату, чтобы сменить грязное бельё на чистое, переданное Полиной, санитары хоть и матерились на запах конопли, расползающийся по этажу, но ничего конкретного никому не предъявляли…
38
Шмаль – сленговое название марихуаны (анаши).
39
Дунуть – (жаргон) закурить папиросу или сигарету, содержащую гашиш. Покурить марихуану.
Лев. 26.08.1997
Совершив утренний туалет и позавтракав, я снова взялся за чтение. На посторонние дела старался не отвлекаться. Исключение сделал только для надзирателя, который ушёл ещё до обеда.
Всем хотелось посмотреть, как выглядит человек, выходящий на свободу.
Он шагал по асфальтированной дорожке, а постояльцы нашей палаты провожали его взглядами через окно. Те, для кого пребывание здесь наконец-то закончилось, должны бы радоваться… Я вот с нетерпением жду дня выписки. «Вертухай» же шёл так, словно за забором больницы начиналась тайга, а он собирался её пересечь пешком, в одиночку…
Я одолел книгу в самом конце сончаса. По интересующей меня теме так ничего и не нашёл. Немного подумав, решил, что не стоит дожидаться завтрашнего обхода, а лучше попросить о встрече с заведующей. Если она меня примет, верну учебник и задам накопившиеся вопросы.
Обратился к медсестре. Та, выслушав меня, пообещала помочь. И минут десять спустя передала мне желаемый ответ:
– Пока занята, но через полчаса освободится. Тогда и подходи – к процедурке. Я, скорее всего, уже там буду.