Рожденный в СССР. Дилогия
Шрифт:
Через три дня, Саня мне передал, что после бурных дебатов и сомнений, а не западло ли это правильным пацанам, было принято единогласное решение - митингу быть. И я начал составлять сценарий ожидающегося противостояния двух новых движений, за и против СССР. Именно так, я это сформулировал для себя. И не иначе.
У меня, сценарий нашего митинга противодействия вырисовывался в следующем виде:
– Прежде всего, нужно будет ребятам подходить к митингующим диссидентам и брать листовки "Гражданского обращения". Которые диссиденты будут раздавать
– Их плакатику: "Уважайте Советскую Конституцию", противопоставим наш транспарант растянутый метров на тридцать:"Уважайте СССР, контры недобитые". А на его обратной стороне напишем: "Аржак и Терц, чтите наш уголовный кодекс".
– Когда построим коробку, то нужно каждому прикрепить к одежде красный бант. Это будет и символ, и наш опознавательный знак.
– Развернули баннер и сразу зажигаем их листовки. Одновременно скандируем: позор, позор, позор...
А если начнут выступать их ораторы, то еще пару речевок запустим для усугубления момента. Что-нибудь типа: "Мы Союз, а вы дерьмо", "Нас миллионы, а вы гандоны". Тупые фанатские заряды, но очень эффективные. И пусть барабаны постоянно отбивают ритм.
– Затем каждый поднимает красный флажок и все поем гимн Советского Союза или еще что-нибудь патриотическое.
– Если полезет на нас борзота из студентов, то девочки закидывают их женским оружием - яйцами и отступают за первую линию самых крепких парней. Которые помнят про свои ремни с гербом детдома и если нужно, пускают их в ход. Но только в защиту девочек и себя.
– И последний аргумент, это литавры и барабаны.
Где-то так.
Если диссиденты переходят на другое место, то половина наших следует за ними, другая половина - впереди них с развернутым, в задних рядах, баннером. Надпись, "Уважайте СССР, контры недобитые", повернута назад.
Примерно вот такой набросок сценария, я передал Сане. А дальше пусть ребята сами работают: рисуют, тренируются, сочиняют. Еще нужно заказать Валентину нашу листовку, основной линией в которой должно быть то, что диссидентам плевать на нашу Конституцию. Они идейные противники СССР, волки рядящиеся в овечьи шкуры. Агенты влияния капитализма. И вопрос сейчас в том: за социализм каждый гражданин СССР или против. И середины здесь нет, как нет в огне брода. Диссидентское движение, это ни что иное как целенаправленная акция на свержение советского социалистического строя инспирируемая капиталистическими спецслужбами. Отечество в опасности, мы отогрели змею на своей груди и стоит ли дожидаться, когда гад вонзит свои ядовитые зубы в наше сердце. Вот в таком разрезе.
Третьего декабря я был дома и готовился к отъезду на зимнюю стажировку, когда мне позвонил Степ Степыч и пригласил встретиться. Я понял, что к нему просочилась информация о подготавливаемом контрмитинге. Пришлось срочно приехать по этому вызову "на ковер", так сказать. У Степыча в кабинете оказались Деменьтев и профессор Неверов. Директор детдома начал разговор без вступления и даже не поздоровался
– Рассказывай Иван, что за митинг готовят воспитанники пятого декабря?
– И вам всем здравствуйте, уважаемые. Сообщили уже... ну кто бы сомневался. А что говорят то?
– Да вот, мне позвонили и рассказали, что немного немало, собрались наши ребята на митинг за права человека. Пятого декабря, в День Конституции.
– Вот слышал я товарищи о кривом зеркале, но о кривом телефоне... Как вы знаете, товарищ полковник, пятого декабря на Пушкинской площади диссиденты будут выступать в поддержку своего правого дела, - с усмешкой сказал я.
– Обеляя граждан СССР Синявского и Даниэля и требуя открытого судебного процесса над ними. Будут защищать свои, гарантированные конституцией права, безнаказанно выступать против советского строя. Так сказать.
– И откуда тебе это известно, - поинтересовался Деменьтев.
– Не нужно, этих подходов, гражданин полковник. Они уже больше месяца распространяют приглашения на митинг в гуманитарных вузах Москвы. Также в МГПИ , где работает моя жена и подрабатывает теща. Поэтому наши ребята приняли решение, противопоставить им наш антимитинг в защиту СССР.
– Они или ты, ведь это большая разница, - спросил меня профессор.
– Я объяснил ребятам ситуацию и все. Решение приняли они, после трехдневных дебатов.
– А ведь это совсем меняет дело, товарищи, - заметил Неверов.
– И как это будет выглядеть?
– Не знаю и считаю, что нам не нужно возглавлять сверху, эту инициативу снизу. Согласно нашей укоренившейся привычке. Пусть парни почувствуют себя силой. В первую очередь, именно себя.
– На да, конечно, как студенты на западе. Надеюсь писать на газоны и лужайки, в знак протеста,они не будут?
– сыронизировал Степыч.
– Давай по пунктам, - вклинился Деменьтев, - какие будут акции ?
– Плакаты, нечто вроде: руки прочь от советской власти, красные флажки. Речевки подобного типа: позор антисоветчикам.
– Силовые акции?
– Нет, за это ручаюсь. Я пойду с ними.
– ....... Ты понимаешь, чем рискуешь?!
– почти крикнул Степыч.
– Конечно я все понимаю и что могу вылететь из армии... и много чего другого. А вот вы не понимаете, насколько это серьезно? Прошу, не вмешиваться. Очень прошу.
Договорились подумать и не предпринимать поспешных действий.
Я отвозил по домам профессора и полковника и уже в машине наш разговор продолжился:
– Неужели это настолько серьезно?
– поинтересовался Деменьтев, - ну десяток другой инакомыслящих. Они всегда есть и будут, в любом государстве.
– Так-то оно так, а если это точка отсчета?
– Все понял умница профессор.
– Полковник, ведь там будет и милиция, и люди из комитета, - утвердительно сказал я.
– Конечно и дружинников привлекут, как глас народа. Можно сделать так, чтобы никто не вмешивался. Не крутил им руки, не вырывал их плакаты?