Шрифт:
Алексей БУГАЙ
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК
Когда дым немного рассеялся, в квартире на семнадцатом этаже дома Шейдемана, что на 92-ой улице, воцарился беспорядок.
Если бы соседи, чья доблесть несомненна, а отвага не поддается никакому описанию, смогли унять противную дрожь в коленях - этот очень распространенный аристократический недуг - и высунули свои носы из роскошных многокомнатных нор, то всякому стало бы ясно: что ничего не ясно и даже весьма подозрительно.
Для того, чтобы заглянуть в квартиру, нужно тихонько повернуть ручку двери
Сорванная с места каминная доска лежала в противоположном от камина углу комнаты. От нее был отломан или откушен кусок, как от чудовищного бутерброда. Из обломков массивного камина лениво выбирались струйки сизого дыма.
От того, что некогда было креслом, осталось лишь воспоминание в виде одной обугленной доски. Стены были прихотливо разукрашены алыми пятнами, подозрительно напоминавшими кровь. Домашний кот, подброшенный какой-то неведомой силой, висел, зацепившись кишками за крючок для люстры. Сама же люстра, покоившаяся на полу, выглядела так, словно ее пропустили через гигантскую мясорубку.
Хозяин квартиры находился одновременно и справа, и слева от кресла. И еще частично в углу комнаты.
Все это увидел комиссар Фухе, когда переступил порог, чуть не выколов себе глаз зонтиком. Он чихнул, выругался и, выудив из кармана пачку "Синей птицы", закурил мятую сигарету.
– Алекс, - сказал комиссар, пуская колечки в закопченный потолок. Алекс, что ты думаешь по этому поводу? Обо всем этом?
Габриэль Алекс сосредоточенно ковырялся в носу. Лицо его выражало безразличие с легким налетом брезгливости.
– Видите ли, комиссар...
– Алекс вытащил из носа левую руку и заменил ее правой.
– Я считаю, что это типичный случай сведения счетов между претендентами на предстоящих выборах в муниципалитет. Я не далек от истины?
– осведомился он, одаривая Фухе сияющим взглядом.
– Ты недалек от могилы, мой друг, - невозмутимо заметил Фухе.
– Судя по цвету твоего лица, твоя печень категорически протестует против твоего образа жизни, и тут я с ней согласен... Я считаю, - продолжал комиссар, терпеливо переждав приступ икоты, скрутивший Алекса, - что это просто милая рождественская весточка от жены покойного. Она имеет полное право послать подарок своему горячо любимому супругу, и не ее вина, если эта шутка, - он неопределенно взмахнул рукой, охватывая искореженную комнату, - оказалась чересчур мощной.
И Фухе высморкался.
В дверь позвонили. Комиссар привык ко всяким неожиданностям. Он проворно скатился с кресла, снял намордник с громадного дога, надел пуленепробиваемый жилет, снял автомат с предохранителя и нажал красную кнопку, скрытую в тумбе стола.
Едва слышный крик, ослабленный опилочной толщей двери, достиг ушей комиссара. Согласно замыслу архитектора, квартиры в этом доме были полностью обезопашены от вторжения грабителей. Следуя этому замыслу, ловкие руки электроников провели под коврик у двери пару электродов, и при нажатии красной кнопки стоящего на нем человека безбожно лупило амперами и вольтами, что сию минуту и имело место.
Осторожно приоткрыв дверь, Фухе высунул в щель ствол автомата, нажал спусковой крючок и плавно поводил автоматом справа налево. Обезопасив себя таким образом, комиссар распахнул дверь и уставился на обугленный, изрешеченный пулями труп молодой женщины. Он озабоченно поскреб подбородок и пошарил в карманах убитой.
Из разорванной прямым попаданием сумочки вывалилось письмо. Фухе схватил жертву предосторожности за ногу, втащил ее в квартиру и захлопнул дверь. Напустив в ванну щавелевой кислоты, он бросил туда труп, затем забрался в кресло и углубился в чтение.
"Мсье, - значилось в послании.
– Я сожалею, что не застала Вас дома..."
– Ха-ха-ха, еще и как застала!
– ухмыльнулся Фухе и продолжал чтение:
"Я узнала из газет, что Вы занялись этим делом, и я захотела помочь Вам. Мой муж не пал жертвой грязных финансовых операций и не был растерзан политическими акулами. Он в течение нескольких лет изводил меня, и вот, наконец, я поняла, что больше так жить не смогу. Да, я послала ему неплохой рождественский подарок - трехфунтовую пластиковую бомбу. Мне кажется, я вправе устроить ему небольшую встряску..."
– Да...
– Фухе вспомнил расщепленный стенной шкаф.
– Встряска была основательной...
На следующее утро газеты пестрели заголовками: "ЖУТКОЕ УБИЙСТВО", "КОМИССАР ФУХЕ ВЕДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ". Фухе просмотрел одну из статей.
"Комиссар поголовной полиции Фердинант Фухе выдвинул версию, что смерть претендента на кресло в муниципальном совете Майкла Перри результат несчастной любви покойного..."
На улице к Фухе подкатила машина, из которой выскочило с полдюжины репортеров. Они тут же плотным кольцом окружили комиссара.
– Комиссар, два слова для еженедельника...
– Пошел вон!
– буркнул Фухе, распаляясь.
– Спасибо. Что вы думаете по поводу исчезновения жены покойного? рука с микрофоном закачалась у самого его носа.
– Я думаю, - прогремел Фухе, - что она уехала на недельку к родным в провинцию.
– Вы сказали, на неделю?
– На месяц!
– заорал Фухе, замахиваясь.
– Простите, какова ваша реакция на заявление префекта полиции месье Эдера?
Реакция была молниеносной. Фухе выбросил вперед кулак, и в сплошной стене репортеров образовалась брешь.
– Считаете ли вы...
– донеслось откуда-то сбоку.
– Считаю!
– Фухе ударил ногой в направлении голоса и, по всей видимости, попал.
– Не покажется ли абсурдным...
Фухе двинул говоруна коленом в пах и, наступив на теплый хрустящий череп, направился в сторону бара.