Рождество на Ледяной Планете
Шрифт:
Не имеет значения. Не думаю, что когда-нибудь в жизни я так хохотала. Все веселятся, а когда Фарли отбивает направляющийся к ней мяч, наша команда аплодирует, и она светится от счастья.
Моя команда опережает Джоси на два гола, и с еще одним голом мы можем победить. Совершенно очевидно, что Джоси не хватает выносливости, чтобы поспевать за ша-кхаями, и она сильно задыхается. Я тоже, но мне легче уклоняться и дать остальным бежать (и пинать) мяч по полю. Рокан получает мяч от Вазы, а затем бьет по воротам Джоси. Делая финальный гол для нашей команды, он врезается в нее, сбивая ее с ног. Бедная Джоси лежит в снегу на спине, а Рокан, дико ухмыляясь, держит мяч над головой.
— Мы
Раздается глубокий рык, а мгновение спустя другой ша-кхай врезается в Рокана сбоку, сбивая его с ног. Мяч вылетает из его рук, и он, кувыркнувшись, валиться задницей в снег в то время, как Джоси садится и стряхивает снег со своего тела.
— Эй, — кричу я. — Прекратите! Никаких драк!
Мужчина, склонившийся над упавшей фигурой Рокана, — не кто иной, как Хэйден. Он окидывает меня взглядом прищуренных глаз, оглядывается на Джоси, а затем, гордо подняв голову, уходит обратно в пещеры, однозначно в дурном настроении.
Ну… это было странно. Я трусцой подбегаю к Джоси и помогаю ей подняться.
— Ты в порядке?
— Ничего такого, что быстро смотавшись к целителю, нельзя было бы вылечить, — радостно заявляет она. — Но, по-моему, я уже наигралась, — она рукой тянется к боку и вздрагивает. — Ага. Определенно наигралась.
Она использует мое плечо для поддержки, и я провожаю ее к маленькому костру Тиффани, где сидят остальные беременные женщины. Для Джоси устраивается местечко в то время, как Рокан с несчастным видом трясется над ней.
— Я тебя не ушиб, Джо-сии? Я этого не хотел.
Джоси ему сияюще улыбается.
— Я в порядке, серьезно. Мне же, вроде как, говорили, что мне лучше посидеть и дать вам самим крушить яйца, играя друг против друга.
— Крей-шить яыца? — спрашивает он, повторяя человеческое слово.
— Просто поверь на слово.
— Замените кем-нибудь нас обоих, — говорю ему. — Теперь вы, ребята, уяснили правила. Мы будем смотреть с боковой линии.
И постарайтесь не растоптать друг друга. Ша-кхаям определенно свойственен дух соревнования. Они увлекаются спортом с яростным энтузиазмом. Остальные уже поджидают, когда придет их очередь играть, и вопят подбадривания с боковой линии.
Я втискиваюсь рядом с Джоси и вдруг вижу, как Бек подходит к костру с хмурым выражением на лице и, уставившись, смотрит на меня сверху вниз. Я остро осознаю, что на мне плащ Эревена и весь день напролет я смеюсь вместе с ним. Что для своей команды первым я выбрала именно его. Что Бек, скорее всего, все это время наблюдал.
Такое чувство, будто мой язык прилип к небу. Он и в самом деле хочет ссориться здесь? Сейчас? Когда все так замечательно проводят этот день?
Эревен подбегает ко мне и целует меня в лоб.
— Останешься здесь и будешь смотреть, как я играю? Я забью следующий гол специально для тебя.
Прикусив губу, я закрываю глаза, чтобы не видеть хмурый взгляд Бека, когда Эревен костяшками пальцев гладит меня по щеке. Меня бесит, что Бек здесь, оскверняя эту нежную ласку. С другой стороны, Эревен не сделал бы этого, не будь Бек такой занозой в заднице. Я чувствую, что все переменилось.
— Удачи, — говорю я Эревену.
Он направляется обратно на поле и тут кричит:
— Бек! Давай к нам! Нам нужна твоя помощь, друг мой!
Я остаюсь неподвижной, жду, останется ли Бек стоять здесь и пялиться на меня до конца дня, или он присоединится к остальным. После долгой, напряженной минуты он уходит, направляясь к полю.
Я с облегчением выдыхаю.
— Рано или поздно, но придется с ним поговорить, — шепчет Джоси.
— Знаю. Только… не прямо сейчас.
* * *
Ша-кхаи
Я начинаю дремать, когда сильные руки поднимают меня и уносят. Моргая, я открываю глаза и вижу красивое лицо Эревена возле моего. Он прижимает мое тело к своей груди.
— Ты устала. Позволь мне уложить тебя спать.
— Я могу идти, — возражаю я.
— Знаю, что можешь. Но мне нравится нести тебя, — говорит он.
Ладно. Должно быть, Бек где-то рядом, поэтому он и флиртует со мной. Я устраиваюсь обратно в его руках и прижимаюсь щекой к его груди. Он теплый, кожа вспотела от напряженного дня, проведенного играя в соккер, но мне плевать. Мне нравится его запах. По правде говоря, мне нравится он. И по некоторым причинам я чувствую себя из-за этого виноватой. Например, из-за того, что Бек не оставляет меня в покое, я не могу наслаждаться флиртом другого мужчины… даже если этот флирт фальшивый и ничего не значащий.
Мне… вроде бы хочется, чтобы этот флирт не был фальшивым. Чтобы он на самом деле был мной увлечен.
Почему, ну почему же я не заметила Эревена вместо того, чтобы купиться на показуху Бека?
Он относит меня в пещеру Меган и осторожно укладывает на постель. Однако вместо того, чтобы уйти, он садится рядом со мной и притягивает меня к себе. Он обнимает меня. C тех пор, как мы приземлились, до этого момента я даже не осознавала, насколько сильно я изголодалась по любви. Бек никогда не прикасался ко мне за пределами шкур, и я задаюсь вопросом, нравятся ли ему вообще люди, или ему просто нравится «владеть» одним из них. Но рука Эревена поглаживает мою руку, а его другая прижимает меня к себе, и я чувствую себя… любимой. Слезы горят в моих глазах, и мне так хочется поблагодарить его за этот скромный жест.
— Могу я задать вопрос? — спрашивает он спустя долгое время. Его пальцы прослеживают узоры на моем предплечье.
Я киваю головой.
— Ты была влюблена в Бека? Когда-нибудь?
Этот мужчина не тянет кота за хвост. Уфф! С минуту я обдумываю ответ. Посчитает ли он меня ужасной, если я признаюсь, что никогда не любила? А может он поймет? Надеюсь, да.
— Представь себе, что ты просыпаешься от сна и обнаруживаешь, что каким-то образом приземлился на другой планете. У тебя больше нет дома. Нет безопасности. Здесь ты слаб и полностью зависим от других, кто мог бы тебе помочь. Ты понятия не имеешь, как инопланетяне отреагируют на появление здесь кучки людей. Ты боишься совершить неверный шаг. Нескольким людям очень везет и они резонируют. Они тут же находят пару своей жизни, и эти люди обретают безопасность. Но не все резонируют. Не все в безопасности. А теперь представь себе, что ты не можешь о себе позаботиться. Ты не умеешь охотиться. Не умеешь выделывать кожу. Не умеешь готовить. Тебе приходиться лишь надеяться, что ты понравишься племени достаточно, чтобы оставить тебя у себя, — я закрываю глаза, вспоминая те первые дни, полные ужаса, грызущую изнутри неуверенность. — Тогда представь себе, что один из охотников решает, что ты ему нравишься. Что он хочет быть твоей парой. Он не кажется тебе плохим. Как бы ты поступил?