Рождество на Ледяной Планете
Шрифт:
*Прим.: Латкес — классическое ханукальное блюдо из картофеля, очень похоже на драники.
Что хуже всего? Эревен живет в пещере Вэктала, а я — нет.
Странно, что мы здесь всего неделю, а меня уже всю трясет от того, что мне не хочется его оставить. Суть в том, что мне нравится проводить с ним время. Эревен заботливый и остроумный. Он отпускает интересные комментарии, из чего я делаю вывод, что много всякого происходит с этим невозмутимым выражением его лица. Иногда он пропускает игру в соккер и праздно проводит время рядом со мной, когда я зависаю с Тиффани и Джоси, а его
Он не пытается лезть с поцелуями. Или прижаться. Или что-то в этом роде. Иногда я ловлю себя на мысли, что молюсь о пару украденных мгновениях, когда мы могли бы встретиться друг с другом наедине, и я могла бы обнять его и посмотреть, захочет ли он меня поцеловать. Только я не такая смелая, и мы никогда не остаемся наедине. Кто-то всегда находится рядом.
Вот как сейчас. Стейси, наша кухарка, взяла на себя обязанности по приготовлению латков для нашего праздника, даже при том, что Нора ушла вместе с группой охотников на са-кхчк. Эревен принес несколько пухлых серпоклювов, выполняющих функцию наших «индеек», и мы с Джоси занимаемся их выщипыванием, после чего набьем их некоторыми из бесконечных куч трав, появившихся в пещерах за последние несколько дней. Эревен задерживается еще на несколько минут, но когда становится очевидным, что у нас не будет времени побыть вдвоем, он отправляется принять участие в сегодняшнем матче в соккер.
Я пытаюсь скрыть свое разочарование. Для меня слишком рано вступать в новые отношения. Затем я вспоминаю, что это ненастоящие отношения, и чувствую себя еще хуже. Я запала на парня, который всего лишь притворяется, что я ему нравлюсь. Я просто жалкая неудачница. Мне следовало бы быть счастливой и независимой, но все, о чем я могу думать, это Эревен, и какой он славный, и насколько он красив, когда улыбается.
— Скажи, ты решила делать кому-нибудь подарки? — спрашивает меня Джоси, выдергивая горстку перьев из жирной туши птицы, которую она держит на коленях. Серпоклевы не совсем такие птицы, какими мы представляем их на Земле, но они достаточно похожи и имеют перья, так что в моем понимании они птицы. Кроме того, называть их «кошачье-ящерице-птице-существом» сложно, особенно когда мой мозг пытается определить, какая часть генетического пазла есть что. И самая вкусная.
— Кто, я?
Она закатывает глаза.
— Нет, птица, что у тебя на коленях. Эй, птичка, ты сегодня подарки раздаешь?
— Я врежу тебе этой птицей, — подшучиваю я над ней. — И… возможно.
— Oooo! Для Эревена? — глядя на меня, она многозначительно шевелит бровями. — Я видела, как вы двое крутите шуры-муры. И ты пожираешь его глазами каждый раз, когда он крутится вокруг.
— Разумеется, нет! — правда, горячий румянец, вспыхнувший на моих щеках, говорит об обратном. Неужели настолько очевидно, что я увлечена им как сумасшедшая? Мы держим наши фальшивые отношения в тайне (за исключением тех случаев, когда Бек рядом), но как это ни странно, мне приятно, что другие заметили. Откровенно говоря, я работаю над подарком для Эревена. Всю прошлую ночь я не ложились, чтобы его закончить. Его плащ теплый, но сильно изношенный, а капюшон на нем еще и драный. Я сшила для него новый, с густой меховой подкладкой, вырезами для рогов и немного украсила вышивкой по кайме. Это немного, но у меня почти ничего нет. Я чувствую себя странно, обсуждая это с Джоси, поэтому я меняю тему обратно к ней. — А тебе что-нибудь подарили?
— Мне? Нет, конечно. Это Тифф занята делом, зажигая со всеми мужчинами племени, — усмехается она. — По последним подсчетам список ее ухажеров, кажется, вырос до четырех. А может и пяти.
— Бедняжка, — протягиваю я.
Джоси хихикает.
— Да? Казалось бы, что то, как она себя ведет, — просто катастрофа. Сейчас она прячется у Мэйлак, собирается идти собирать целебные травы. Похоже, что у нас трав не хватает? — она показывает на переполненный таз рядом с собой. Она права, у нас их более чем достаточно. — Ну, так она может выйти и на несколько часов затаиться.
— А что насчет Хэйдена? — спрашиваю я. Я не забыла, как во время матча в соккер он сбил с ног Рокана.
— Сделал мне подарок? Девочка, я тебя умоляю, — фыркнув, Джоси злобно выдирает из своей птицы очередную горсть перьев. — Единственный подарок, который могу представить, чтобы этот мужчина мне подарил, — это мешок с дымящимися какашками. Ты ведь в курсе, что мы терпеть друг друга не можем, да?
— Ммхмм, — они, кажется, слишком громко об этом заявляют. И все же мне кажется, что между ними точно что-то есть. Они заявляют, что терпеть друг друга не могут, но на мой взгляд, слишком уж часто они оказываются в компании другого.
— Серьезно. Я ненавижу этого парня, а он ненавидит меня, — она вырывает еще одно перо. — Боюсь, если мы и правда начнем резонировать, это станет концом света или чем-то в этом роде.
Мне нечего сказать, поскольку мне самой знакомо это чувство. Именно это я всякий раз чувствую, когда думаю о том, что случится, если начну резонировать Беку. Мне вообще повезло, что по какой-то причине мой кхай не сработал и не заставил меня резонировать. Возможно, все дело в том, что он просто более разборчив, чем другие. Возможно, он знает, что Бек мне не подходит.
Возможно, эта чертова штуковина в отношениях лучше, чем я. Я оголяю свою птицу от перьев в то время, как Джоси продолжает… говорить и говорить о том, как ее раздражает Хэйден. Я прислушиваюсь к ее разговору, время от времени бормоча свое согласие. Я заканчиваю со своей птицей, помогаю ей закончить с ее, а потом мы вдвоем натираем их жиром, набиваем их травами и одеваем их на вертел над костром, чтобы поджарить на медленном огне. К тому времени, как мы заканчиваем, мы оба жутко чумазые и вопиющие грязные.
— Фу, мне нужно отмыться, — комментирует Джоси, вытирая руки о грязную тунику. — И я сваливаю. Пойду-ка отыщу в кладовке немного ягод.
— Я тут подожду, — говорю ей, медленно переворачивая один вертел, чтобы птицы могли жариться равномерно с обеих сторон. Ша-кхаев не волнует приготовление мяса, но их разбирает любопытство насчет наших праздничных блюд. Будет очень-очень много серпоклювов, и всем получится их отведать. Тут неподалеку Стейси на своей смазанной самодельной сковороде готовит одну порцию латков из корнеплода за другой. Должно быть, они отменные, поскольку время от времени малышка Эша, ковыляя, продвигается прямиком к ней и по одному выпрашивает.
В пещерах Эревена нигде нет, так что он скорее всего снаружи еще играет в соккер. В своем воображении я представляю его образ, его вспотевшие волосы, прилипшие к шее, и ощущаю удивительнейшую дрожь желания, пронизывающую меня. Надо же. У меня не было секса уже месяцами — а хорошего секса гораздо, гораздо дольше — и я поражена силой своей потребности. Поначалу Бек был неплох, но как только я перебралась в его пещеру, он перестал стараться, и секс стал резко обрывающимся и неудовлетворительным. Другие женщины без умолку щебечут о своих парах и их шпорах, но, возможно, в этой части Бек страдает от каких-то недостатков, потому что все, что он когда-либо делал, — тыкался в меня в неудобных местах. Я начинаю задумываться насчет шпоры Эревена. И тогда я чувствую себя слегка смахивающей на извращенку за то, что подумываю об этом.