Розовая мечта
Шрифт:
— Вы уходите? — воскликнула Чармиэн в тревоге.
— Разумеется. На сестру я уже достаточно потратил времени, — ответил он. — Пока, крошка.
— Что за человек! — восхищенно воскликнула служительница ему вслед.
Чармиэн была почти в панике, но возможность примерить все эти бесподобные вещи утешала ее. Ей было интересно посмотреть, как она в них будет выглядеть. Служительница не дала ей времени на раздумья и поскорее отвела в примерочную, оставила там с портнихой, а сама заторопилась на поиски директрисы мадам Дюваль, с тем чтобы получить разрешение выполнить требования своего клиента. Невзирая
— Потрясающе! У этой мадемуазель те же размеры, что и у ее хозяйки, вплоть до того, что правое бедро чуть больше.
Чармиэн уловила суть замечания и тревожно оглядела себя в зеркале — она была раздета до нижнего белья. Что там с правым бедром? Покупая готовое платье, она не задумывалась над тем, что обе стороны человеческого тела не бывают абсолютно одинаковыми. А высокая мода учитывает и эти мелочи.
— Прекрасно! — отметила служительница. — Это нам сильно облегчит дело!
Чармиэн казалось, что она провела перед высоким тройным зеркалом часы, меняя один за другим наряды, она уже пожалела, что отметила так много. Она была довольна фасонами, которые выбрала, и надеялась, что вещи понравятся будущей владелице. Некоторые платья требовали подгонки, и ей надо-было терпеливо стоять в ожидании пока там что-то подколют и подошьют. Приняв с благодарностью предложенный кофе, она воспользовалась минутной передышкой. Девушкой, принесшей его, оказалась Жермена. После долгого трудового дня она выглядела усталой и сумрачной. Когда Чармиэн приняла у нее из рук чашку, глаза у той расширились, а нижняя челюсть дрогнула, но, прежде чем девушка смогла что-то вымолвить, служительница отозвала ее. Чармиэн насладилась мгновенным триумфом, но он сменился растерянностью. Ей ведь придется идти ночевать к Жермене, и будет нелегко объяснить происшедшее. Она и сама-то себе с трудом верила.
Последней принесли «Грёзу». При виде ее Чармиэн, уже уставшая, приободрилась. Платье будто специально было сшито для нее. Обнаженная шея и руки, выглядывавшие из тонкой ткани: казались алебастровыми, на щеках разгорелся румянец, а красивая линия бровей и темные глаза, обрамленные густыми ресницами добавляли в симфонию бледных теней контрастную ноту. Зажгли свет, и волосы ее засияли золотом.
— Прелестно!
Она вздрогнула. Вернулся джентльмен. Она видела его отражение в зеркале, видела, как он осматривает ее с ног до головы, кривя губы в удовлетворенной усмешке.
Служительница что-то быстро говорила ему по-французски.
— Да-да, — отвечал он нетерпеливо, — вы все сделали очень хорошо. Проследите, чтобы по окончании показа все было отправлено по моему адресу. Бедняжка, — обратился он к Чармиэн, — у вас был изнурительный день. Сестра будет очень признательна, да и я тоже. А теперь в качестве благодарности я вас угощу обедом.
— В этом платье? — уставилась она на него.
— Именно. Окажите честь и мне и ему, — улыбнулся он.
Служительница вновь стала стрекотать по-французски. Это платье — жемчужина коллекции, его нельзя просто так показывать на улице. Мсье властно оборвал ее несколькими словами, в которых Чармиэн уловила имя Леон. Стало быть, «лорд Байрон» в дружеских отношениях с Кутюрье Леоном Себастьеном и он привык получать желаемое. Служительница умолкла, пожав плечами, и воцарилась тишина. Он указал тростью на ноги Чармиэн.
— Полагаю, подойдут серебристые туфли и какая-нибудь накидка.
Служительница исчезла.
— Мсье, это весьма любезно с вашей стороны, но на самом деле… я не могу, — заикаясь, произнесла.
Чармиэн.
Он приподнял бровь:
— Вы считаете, что не заслужили по крайней мере обеда?
— Я… я с удовольствием. Только никакого вознаграждения не нужно.
— Но вы совершенно выдохлись, так что не протестуйте. Я не предлагаю уединения или чего-то в этом роде, — протянул он пренебрежительно, и Чармиэн залилась краской.
— Мсье, у меня и в мыслях не было… — начала она.
— Разумеется, было, иначе вы бы не были женщиной, но мне верить можно. Мы пойдем в какое-нибудь оживленное место, где достаточно народу, чтобы рассеять ваши подозрения.
Служительница принесла пару серебристых туфелек и такого же цвета парчовый плащ, отделанный лебяжьим пухом. Затаив дыхание, Чармиэн стала их примерять с помощью этой женщины. Глядя на себя в зеркало, Чармиэн думала: наяву ли все это? Еще в полдень ее гнали отсюда с позором, а сейчас помощница Себастьена перед ней на коленях. Такова власть богатства… богатства этого господина. Она поглядела в его рыжеватые глаза, он наблюдал за ней с загадочной улыбкой на устах. Сердце ее готово было выпрыгнуть, нервы были как струны, внутренний голос твердил: опасайся этого человека, снимай все это с себя и побыстрее, прими нормальный облик. Но она не могла раздеться при нем, хотя и попробовала слабо протестовать:
— Мсье, прошу вас…
Он не обращал внимания.
— Если готовы, идемте. — Улыбка исчезла, он выглядел равнодушным, даже утомленным, голос поскучнел.
Внезапно девушка почувствовала сильный голод: прошло ведь много времени после ее скудного завтрака. В конце концов, он ей обязан чем-нибудь за то время, что она потратила для его сестры; а мысль о хорошем ресторане была очень соблазнительна. Подавляя свое подсознательное сопротивление, она согласилась. Тут взор Чармиэн упал на груду собственной одежды. Боже, ее вещи! Она не может их тут оставить.
— А, это! — протянул он устало. — Их пришлют вам домой.
Служительница деликатно кашлянула:
— Разумеется, мсье, по какому адресу?
— Дайте ей адрес, — скомандовал он.
Она робко назвала адрес скромной улочки Пуляров, и служительница презрительно сдвинула брови. Выходя, девушка услышала, как портниха что-то говорила, промелькнуло имя Жермены. Значит, это Жермене предстоит отнести ее вещички домой, и Чармиэн испугалась, что та выбросит их в Сену. Но, спускаясь со своим спутником по ступенькам, она отбросила прочь все мысли о Жермене, собственной одежде и завтрашнем отъезде. Ей предлагали волшебный вечер, и она намеревалась взять от него все, что можно, — другого такого у нее может никогда не быть.