Розовая весна
Шрифт:
— Хм, я? — удивилась я. — Это чем же?
— Во-первых, у него была дикая депрессия из-за того, что он тебя выгнал. Во-вторых, закрылся в квартире и бухал, не просыхая, неделю или даже две из-за одиночества. В-третьих, его очень беспокоит, что у вас так и нет детей. Мы замечаем, как он с завистью смотрит на нас с Шуриком. — Олег звучал довольно злорадно без какого-либо сочувствия. — Теперь Кирилл живет как монах — целомудренно и праведно.
— Это да. Он наивно считает, что ты так и не забеременела. Дети для Кирилла больная тема. — закатила глаза Милена и фыркнула на Олега. — Ты бы лучше не злорадствовал.
— Он сам виноват. — отмахнулся Олег. — Не надо было разводить скандал из пустоты. Лучше бы сел, разобрался во всем спокойно, а не слушал Машеньку.
— Бросается сначала на всех с кулаками, а потом прощения приползает просить. Только помогите ему, бедному. — раздраженно добавила Милена.
— Так, друзья мои, заканчивайте эту демагогию. Шведов пусть живет так, как ему больше нравится. — фыркнула я и устроила Сонечку поудобнее у себя на руках. — Не надо давить на жалость. Я все равно его не прощу.
Олег помог поднять чемодан до квартиры. Кажется, он хотел поговорить еще, но Милена его буквально выгнала. Прощались они как милейшая парочка. Олежек поцеловал Милену в щеку и пообещал приехать утром. Хороший однако муж из него получился. Мужчина. Защитник. Даже завидно немного. Ох, Лера, не время для этого. Мы осторожно переодели и уложили Сонечку в кроватку, а сами пошли на кухню. Милена достала бутылку вина из пакета и открыла, разлив красную жидкость по бокалам.
— Нам надо выпить. Пожалуй, завтра будет слишком тяжелый день, чтобы оставаться трезвыми. — пробубнила она, усаживаясь за стол. — У нас есть то, что без вина не обсудить.
— Да… — скупо выдавила я. — Москва как неродная. Или я стала другая? Не знаю, вроде ничего не изменилось, а чувство какое-то странное.
— Все меняется все-таки. Ты действительно изменилась. Ты начала смотреть на вещи несколько взрослее. — шепнула Милена, взяв в руки бокал вина. — Как ты там в Америке?
— Я? А я не знаю. Мне там не на что жаловаться. Есть, конечно, всякие бытовые заморочки, но в целом я живу, как сама хочу. — томно вздохнула я, пригубив из бокала. — Карьера в гору идет. Сонечка растет такой смышленой девочкой, а ведь только-только я её на ручках качала.
— И ведь правда. Как быстро летит время. Глазом моргнуть не успеешь, а детки уже и взрослые. — кивнула Милена. — Знаешь, я ведь очень долго ждала этого разговора. Некоторые вещи не сказать по телефону.
— Согласна. — сдавленно отозвалось я и слегка улыбнулась. — Вы очень красивая пара с Олегом. Понимаете друг друга с полуслова. Я искренне за вас рада.
— Хах, раньше, когда я смотрела на вас с Кириллом, думала точно так же. Вы были даже более красивой парой, чем мы с Олегом. — осторожно начала Милена. — Я не вправе вмешиваться в ваши отношения, но все-таки считаю, что ты должна знать обо всем, что происходило здесь в твое отсутсвие.
— Почему ты так считаешь? — проговорила я.
— Потому что вы с Кириллом все еще пусть и формально, но существуете. Бегать от него почти в тридцать лет, не выяснив ничего, больше не вариант. В конце концов ты уже взрослая женщина и мать. — Милена тяжело вздохнула и подалась вперед, делая паузы, чтобы тщательно подобрать слова. — Я все понимаю, взять и решиться на разговор с человеком,
Милена заплакала, опустив глаза. Она опять в чем-то да права. Сколько можно бегать? Сколько еще? Я не была готова к такому повороту, возвращаясь в Россию. Да я бы вообще никогда уже не приехала в Москву, если бы папа был жив.
— Да, я понимаю. Возможно, и стоит поговорить, но не сейчас точно. — проговорила я, пытаясь собраться с мыслями. — Расскажи мне, как вы тут живете. Только давай не завтра, вернее не сегодня. В день папиных похорон меньше всего мне хочется выяснять отношения со Шведовым.
— Наверное, это правильно… — Милена попыталась улыбнуться. — Так вот. Мы тут очень весело живем, знаешь ли.
Тема разговора была переведена на более располагающую к себе. В свете последних событий это все казалось каким-то сном. Я не принимала происходящее, цепляясь за воспоминания из прошлого. Папа же сейчас позвонит и спросит, что мы тут устроили, да? Мой ночной кошмар наяву. К утру мы легли спать. На таком стрессе я не чувствовала усталости. Правда, нахождение какое-то. Милена улеглась спать на диване и отрубилась без задних ног. Что-то мне подсказывает, что придется будить еще и её, а то проспит. Сонечка встала сама. Очень странно для нее. Моя малышка, точно как папаша, встает исключительно по будильнику, то есть когда её приду будить я.
Я попросила своего цветочка почистить зубки, а пока достала из чемодана траурную одежду. При виде черного платьица Сонечка как-то задрожала. Дочка выглядела напуганной. Она подошла ко мне, дергая за мою штанину.
— Что такое, мой цветочек? — просила я, нагнувшись к дочке.
— Мама, я боюсь идти на похороны. — пробормотала дочка.
Я встала в ступор. Что сказать дочке? Да, Сонечка развита не по годам, но она все равно еще ребенок. По идее ей нужно проститься с дедушкой. Так будет правильнее всего, но она серьезно напугана. Думаю, папа бы не хотел, чтобы у Сонечки остались детские травмы, связанные с сегодняшним днем. Я сама-то не уверена по поводу своей реакции на похоронах. На данный момент просто пытаюсь держать себя в руках, пусть это и сложно.
— Почему? — спросила я, тяжело вздохнув. — Ты боишься прощаться с дедушкой?
— Д-да. — жалобно протянула Соня.
— Цветочек, ты точно не хочешь? — переспросила у дочки я, погладив её по головке.
— Д-да… — Сонечка закивала, шмыгая носиком.
— Ладно, я позвоню твоей бабушке Лене. Надеюсь, она посидит с тобой. — я снова погладила Сонечку, утирая слезинки, бежавшие по её щечкам.
Елена Александровна согласилась приехать. Она вошла в квартиру в траурном. Видимо, ей хотелось пойти на похороны. Я же верю, что папа нас простит. На лицо мама постарела. Как-то морщинок больше стало, а глаза все те же — такие добрые и преданно ласковые. Я говорила когда-нибудь? У Кирилла глаза матери. Ох, столько лет прошло, а я все никак не перестала называть её мамой. Совсем как родная стала. Первое, что она сделала, это крепко обняла меня. Было несколько неожиданно.