Розовая весна
Шрифт:
— Почему ты сюда больше не приезжал? Здесь красиво. — спросила неожиданно Соня и все-таки пожала Кириллу руку.
— Потому что без твоей мамы мне здесь грустно. — притих Кирилл и обернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Правда? И мне без мамы грустно, когда она на работе. — закивала Соня и неожиданно спросила. — Ты тоже мою маму любишь, как я?
— Я по ней скучал. — признался Кирилл и с усмешкой добавил. — Я люблю твою маму еще больше, чем ты.
— Нет! Я больше! — засмеялась и закричала Соня.
— Нет, я! — усмехнулся Кирилл и сделал моей малышке весьма заманчивое предложение. — Хочешь, я покажу тебе дом?
— Да! —
— Пойдем? — Кирилл опять протянул ей свою руку. — У нас тут есть сад и большой бассейн.
— Ух ты! — запрыгала на месте Соня и ухватила Кирилла за руку.
Кирилл отправился проводить моей крошке экскурсию по участку. Я не сомневалась, что они быстро поладят. Не знаю, что обо мне подумал Кирилл, но я едва сдерживала слезы. Соня давно никому так искренне не улыбалась. В Штатах у нее мало друзей из-за того, что дети упрекают её в отсутствии отца. Порой даже неадекватные родители позволяют говорить гадости о нашей семье. Какие злые люди, не находите? Иногда я замечала, что мой ребенок с завистью смотрит на других в «День отца». Сейчас Соня счастлива. И меня гложет чувство вины за то, что я сама эгоистично лишила её возможности хотя бы знать Кирилла.
Я плюхнулась на диван. Нужно сделать пару звонков. Сегодня у моей малышки должен быть самый лучший день. Закажу-ка я доставку еды. И шашлык! Пусть Шведов пыхтит у мангала. Лето все-таки. Оформив доставочку еды, я решила поискать Соню. Она радостно визжала где-то на улице. Интересненько. На заднем дворе Кирилл уже вовсю катал мою малышку на спине. Быстро они. Ладно, Соня довольна. Счастливую улыбку ребенка не купить ни за какие деньги. Вот этому достойное подтверждение. Кирилл бегал по дорожке, а Соня сидела у него на плечах. Нужно это документально засвидетельствовать для семейного архива. Я шла за ними и вела съемку, как вдруг они добежали до места, где росли розы. Мои прекрасные алые розы разрослись везде огромными кустами. Их не сломил мороз, ведь о вряд ли кто-то берег этот сад после моего ухода. Дикие розы были везде. Они оплетали посеревшую от времени скамейку, арки, которые я специально заказывала. Мои розы стали такими же дикими, как и я.
Соня слезла с плеч Кирилла и завороженная розами пошла их рассматривать. Мои прекрасные цветы надежды. Кирилл заметил меня и подошёл ближе со словами:
— Я думал, они завяли.
— Я не завяла, и они не завянут без боя. — с нотками раздражения в голосе ответила я.
— Точно, твои цветы такие же красивые, как и ты, но имеют острые шипы. — заметил Кирилл и посмотрел на меня. — Нужно было за ними ухаживать, тогда бы я не укололся так сильно.
— Не думаю, что ты должен ухаживать за ними сейчас. У всего есть память. Даже у роз. — фыркнула я, задумчиво отпустив глаза, всматриваясь в розы.
— Посмотрим, что мне в конце скажет моя роза. — хитро улыбнулся Кирилл, будто у него уже был план.
— Что ты задумал? — опасливо бросила я.
— Ничего, просто хочу один день провести со своими женой и дочерью. — отмахнулся Кирилл и пошел вперед.
У дальнего куста Соня рассматривала цветы. Кирилл подошел к ней и встал рядом.
— У нас дома в Англии такие же росли. Мама запрещала мне к ним подходить, чтобы я не укололась. — восторженно проговорила Соня, сорвав один цветочек, и протянула Кириллу. — Это тебе!
— Спасибо. — улыбнулся Кирилл и принял розу.
Моя малышка быстро
— Это для мамочки.
— Спасибо, цветочек. — я чмокнула дочь в щечку.
На миг я закрыла глаза, заглядевшись на алую розу. Точно, со стороны это была та семья, которую я всегда хотела иметь. Семья, которую я так и не получила. Осознание этого помогло мне посмотреть на Кирилла иначе: его съело время. Оно нещадно уничтожает роскошь молодости. Совсем чужой. Сколько любви мы потратили впустую? И впустую ли? Я не могла ответить на самые элементарные вопросы. Вот он, Кирилл Сергеевич Шведов. Стоит с розой в руках и смотрит на меня. Я понимаю, что я его не помню. Самое хорошее, что только между нами было, безвозвратно испорчено клеймом печали. И все же. С Кирилла слетели доспехи самоуверенности и величия, но осталось кое-что, что напоминало мне о нас. Взгляд заботливый взгляд добрых карих глаз сравним с теплым лучиком солнца в холодное февральское утро.
Кирилл подошел ближе и попытался взять меня за руку. Я незаметно одернула руку. Для таких жестов либо уже слишком поздно, либо еще рано. Все эти семь лет я никогда не просила ни от кого любви и тут вдруг захотела, чтобы эти глаза Кирилла посмотрели на меня снова. Неожиданно сердце откликнулось теплом. В груди что-то будто треснуло. Лера, забудь. Твой разум лучше знает. Он говорит тебя не поддаваться на безнадежные попытки Кирилла Шведова вновь вторгнуться в твой разрушенный мир.
— Не трогай мои осколки голыми руками. Порежешься. — шепнула Кириллу я и отстранилась, взяв Соню за руку.
Кирилл замер в ступоре. Не понял смысла моих слов. И не нужно. Мое дело предупредить. Не он один пытался приласкать мое разбитое сердце. Столкнувшись с первыми трудностями, они убегали. Пока остался только Джейсон. Надолго ли? Я не знаю и гадать не буду. Собственно, ни за кем бегать тоже. Сказать, что я в порядке, означает соврать. Морально мне плохо. Папу похоронили два дня назад. Моего отца больше нет. Кирилла обвиняют в его убийстве. Задумываясь о событиях всего трех дней, я прихожу к тому, что этот мир, мягко говоря, перевернулся с ног на голову. Хочется залезть по одеяло и поплакать. На душе паршиво, а на сердце — больно. Я осталась одна. Это как отсечь ниточку у пуговки. Она укатилась куда-то под шкаф и лежит там одна, прям как я, когда улечу в Америку.
— Предлагаю пообедать. — неожиданно прервал поток моих мыслей Кирилл.
— А? — опомнилась я, оглядываясь по сторонам. — А где Соня?
— Убежала по дорожке в дом. — напрягся Кирилл. — Лер, у тебя все хорошо?
— Нет, но для тебя все хорошо. — я устало потерла глаза, в которой снова что-то защипало.
— Разве я чужой? — понял мой намек Кирилл.
— Разве нет? — ответила вопросом на вопрос я, уставившись прямо на Кирилла.
— Конечно, нет. Нас роднит хотя бы тот факт, что мы женаты. — Кирилл скрестил руки на груди.
— То, что мы женаты, еще ни о чем не говорит. Люди могут жить без штампа в паспорте годами и быть роднее всех родных друг для друга. — фыркнула я.
— Ну вот, ты снова рычишь на меня. Какая кусачая Зайка. — вдруг сказал Кирилл с легким намеком на шутку.
— Не смей называть меня так! — прикрикнула на Кирилла я. — Я тебе никакая не «Зайка».
— Эй, ладно тебе. — Кирилл растерялся и поднял руки вверх, признавая поражение. — Я просто пытаюсь возродить, так сказать, наши прежнее отношения.