Розовая весна
Шрифт:
Сонечка подбежала к Милене и в слезах начала раскатывать о случившемся, схватившись, за её ногу:
— Тетя Мила, я случайно сломала игрушку Сашеньки. Сашенька заплакал, но я не специально, честное слово. Злая тетя подбежала и сильно-сильно схватила меня за руку. Потом прибежала мама и не дала сделать мне больно. Тетя Мила, не ругайте маму.
— Лера, это правда? — ошарашено переспросила Милена.
— Баба Ира плохая. — сквозь слезы проговорил Шурик.
— Мама, я думаю, тебе лучше уйти. — голос Милена звучал так холодно, будто
Ирина подошла к Милене и, кивнув на меня, высокомерно произнесла:
— Какую змею ты приютила у себя в доме.
— Глядя на тебя, я в этом сомневаюсь. Уходи. — Милена указала на дверь.
— До свидания. — просила Ирина, хлопнув дверь.
Как только эта тварь пропала из поля моего зрения, все напряжение, словно по щелчку, покинуло тело. Я кинулась к Сонечке и принялась целовать её в носик, щечки, ручки, проверяя, что с ребенком все хорошо.
— Я никогда не позволю никому тебя обидеть, слышишь? — пробормотала я.
— Мамочка, я в порядке. Честное слов. Правда-правда. — жалобно проговорила Сонечка, вцепившись за мою кофту.
— Испугалась, цветочек? — я убрала кудрявые прядки с лица дочки.
— Немножечко. — Сонечка наконец перестала плакать.
— Никто не имеет права тебя обижать. — заладила я.
Я даже не заметила, как на заднем плане Милена и Олег пытаются успокоить Шурика, ревущего в три ручья. Боже мой, кажется, это была его самая любимая игрушка. Соня неожиданно сообразила, что пора извиниться перед Сашей. Что уж там, у меня воспитанный ребенок. Я тщательно занималась вопросом признания ошибок и косяков. Главное — признать ошибку и попросить прощения. Вот, собственно, малышка подошла к Шурику, плачущему на руках у Олега и, убрав ручки за спину, проговорила:
— Сашенька, прости меня, пожалуйста. Я случайно сломала твою машинку. Давай, я попрошу папу её починить?
— Твой папа, Сонечка, даже две детальки склеить не может, а ты про колесико. — засмеялся Олег, покачав сына. — Ну, Шурик, вместе будем чинить твою машинку?
— Да… — Шурик потер глазки и с улыбкой до ушей залепетал. — С папой склеим вместе. Машинка будет еще лучше.
Только я хотела сказать, что все хорошо, что хорошо кончается, как вдруг в моей комнате на втором этаже зазвонил телефон.
— Ну, вот, кто там еще хочет меня услышать на ночь глядя? — недовольно вскинула руками я.
Поднявшись на второй, я взяла в руки телефон и увидела пропущенный от Кирилла. Звонок скинулся, потому что время ожидания кончилось. Телефон зазвонил еще раз. Кирилл. Кто ж еще. Я решила взять:
«Зачем ты мне звонишь в восемь вечера?» — огрызнулась я.
«А я не могу позвонить своей жене?» — ответил вопросом на вопрос Кирилл, при этом у него чуток заплетался язык.
«Ты что там пьян?» — начала допытываться я.
«Если я скажу, что я не пьян, ты не приедешь». — выдал Кирилл весьма самоуверенно.
«Так, я сейчас брошу трубку». — пригрозила я.
«Приезжай, надо поговорить». —
«Зачем?» — теперь я начала задавать достаточно простые и глупые вопросы.
«Есть разговор, я же говорю». — пробурчал Кирилл.
«Шведов, если ты начнешь нести всякую околесицу, я тебя ударю на месте». — пригрозила я, томно вздохнув.
Я вызвала себе такси и уехала на дачу. Пришлось уговорить Милену посидеть с Сонечкой. Было несколько страшно ехать загород ночью, но надеюсь это того стоило. Вход в дом был открыт. На кухне за столом сидел Кирилл, вливая в себя бокалами алкоголь. Я подошла ближе.
— Что отмечаешь? — спросила я, укоризненно посмотрев на Кирилла с бокалом вискаря. — Ты позвал меня напиться?
Понятия не имею, для чего Кирилл вместо традиционного стакана со льдом взял бокал и налил туда виски. Он смотрел на жидкость с мыслями о чем-то далеком, давно ушедшем и прекрасном. Кирилл вспоминал нас. Откуда я это знаю? Потому что сама далеко не один раз позволяла себе пропасть в сладких воспоминаниях моей первой любви, и на этом выражении лица меня всегда подлавливали друзья.
— Мы женаты десять лет. — с радостными нотками в голосе выдал Кирилл, протянув мне бокал вина. — Выпьешь за это событие?
— Женаты? Скорее одной ногой в разводе. — саркастически вскинула бровь я. — Если много пить, можно стать алкоголиком.
— Я и так одной ногой в тюрьме. Можно и спиться. — усмехнулся Кирилл. — Твой отец знал?
— Знал что? — не поняла вопроса я.
— Что у нас есть дочь? — конкретизировал Кирилл, отпив из своего бокала. — Или ты не сказала никому?
— Он знал с самого начала, как и твоя мама, Катя, Миха… — спокойно ответила я. — Папа не считал нужным говорить тебе о дочери в принципе. Я с ним согласилась. Елена Александровна молчала, чтобы не потерять связь с Соней.
— Но ты сама позволила мне узнать. Зачем? Совесть съела? — недовольно буркнул Кирилл, ожидая совсем другого ответа.
— Да, съела, но не из-за тебя. Соня хотела знать, кто её отец. Я считаю это желание справедливым, поэтому вы познакомились. — продолжила я, сев за стол. — Это все, что ты хотел спросить?
— Нет, не все. — замотал головой Кирилл и поставил передо мной бокал. — Ты тоже можешь спросить меня обо всем, о чем захочешь. Я честно отвечу.
— Честно? — удивилась я и выдвинулась вперед. — Почему мы до сих пор вместе?
— Потому что я так хочу. — ответил Кирилл. — Потому что глубоко в душе, даже не зная правды, я беспокоился о тебе. Мне никогда не было все равно.
— Ты сам велел мне уехать. — разозлилась я и прикрикнула на Кирилла. — Ты сказал, что больше не хочешь меня видеть. Что я слышу сейчас! Ты не хочешь со мной разводиться, потому что тебе якобы не все равно. Логично.
— Не верь, если не хочешь, но я говорю правду. — замотал головой Кирилл. — Теперь моя очередь спрашивать.
— Мы играем в игру? — совсем нахмурилась я.