#Розовым мелом
Шрифт:
– Да ты что? – ехидно кривится эта свинота. – Правда что ли? Вот ведь неожиданность. Хорошо, что не кипяток, скажи?
Торопливо вырубаю кран, да только поздно. Я уже мокрая с головы до ног. И продрогшая. И бок болит после неприветливого столкновения с керамическим бортиком.
– Ты просто шедевральный идиот, – дрожащими губами выплёвываю я. Зуб на зуб, блин, не попадает.
– Сиськами не свети, – советуют мне с надменной рожей.
В смысл… Блин! Поспешно скрещиваю руки на груди. Супер. Футболка-то у пижамы светлая. И тонкая. А под ней ничего нет.
– А
Князев молча закрывает перед его носом дверь, снимает полотенце с вешалки и протягивает мне.
– Освежилась? Дурь поубивалась? – спрашивает он пугающе мирно.
– Ты первый начал! – поспешно прикрываюсь махровым бронежилетом.
– Когда?
– Когда припёрся ко мне!
– Вот развела панику. Чё вопить сразу? Ладно бы приставал. Истеричка.
За неимением ничего другого швыряю в него его же мочалку, попавшуюся под руку.
– Выйди! – требую я.
– Зачем?
– На спрос! А кто спросит, тому в нос!
– Хочешь, спинку потру?
– ПРОВАЛИВАЙ!
– Ой, да и больно надо, – Илья уходит, но через несколько секунд снова просовывает голову в щель. – Точно помощь не нужна? Раздеть – это я запросто.
– ДА УЙДИ УЖЕ!!! – снова торопливо прикрываюсь полотенцем. Ааа! Он меня достал.
– Ну нет так нет, – по-детски хихикает тот и уходит уже насовсем. Поспешно задёргиваюсь шторкой. Какая – никакая защита. Но если опять рискнёт сунуться, убью нафиг.
Слава тебе господи, никто больше не ломится, так что спокойно согреваюсь под почти горячим душем. Утром добрым не бывает, блин. Я ж не морж, чтоб моржевать и закаливаться вот так без предупреждения.
Обмотавшись полотенцем, оставляю сушиться пижаму с нелепым единорогом на бельевой вешалке и возвращаюсь в опустевшую, ура-ура-ура, комнату. Переодеваюсь и собираю мокрую постелку. Будто мне больше нечем заняться. Теперь непонятно, когда высохнут подушки и одеяло, не говоря уже о матрасе. Сама себе двойную работу сделала, вообще умница.
Переодеваюсь и злая, да ещё и голодная, плетусь на кухню, где уже обитает местное лесное чудище. Сидит за обеденным столом, ноги забросил на столешницу, ковыряется в телефоне. Спасибо домашние штаны надел. А вот с футболками у него, видимо, напряг. Налезать перестали после того, как разнесло на стероидах?
– Что на завтрак? – спрашивает он слишком уж миролюбиво.
– Мышьяк.
– Тебе или мне?
– Тебе цианид.
– Годится, только посоли.
– Перебьёшься, – лезу в холодильник за позавчерашними макаронами и банкой тушёнки. – Я вот только жрать тебе готовить не нанималась.
– Ну должен же быть от тебя хоть какой-то толк.
– Ну от тебя же его нет. Почему я должна на твоём фоне выделяться? – резонно замечаю, разжигая огонь на плите под сковородкой. У кого-то
– Ты когда такая дерзкая стала?
– А ты последнее IQ когда растерял? Пока татуировки набивал?
На ногах они тоже, кстати, есть. Я успела заценить.
– Принцесса, не заговаривайся, – строго прицыкивают мне. – Лучше б сказала спасибо.
– За что?
– За то, что тебя вчера не изнасиловали.
– Твоя безмозглая макака? Вряд ли бы у него что-то получилось. Силёнок не хватило бы.
– Ты о себе слишком высокого мнения. В любом случае можешь по этому поводу не переживать. Он больше к тебе не подойдет.
– Что так? Ему резко расхотелось мне присунуть?
– Нет, но он принял к сведению, что домогаться до тебя имею право только я.
С тяжёлым взглядом поворачиваюсь к нему.
– Сковородкой по морде давно получал?
– Один раз. От тебя же. Или тогда была не сковородка… – Илья прям задумался. – Совок?
– Садовая лопатка.
– А, точно.
– Можем освежить воспоминания.
– Знаешь, – он неохотно отрывается от телефона. – Вот годы идут, но ты не разочаровываешь. Всё такая же ядовитая. Хоть что-то постоянно в этом мире.
– Я повторяю вопрос: втащить?
– Давай не сегодня. Мне хватило бодрого пробуждения.
– Не тебе одному, – отворачиваюсь, занимаясь зашкворчавшим маслом, на которое вываливаю слипшуюся гору макарон. Какое-то время молчим, пока пытаюсь разодрать и обжарить это малопривлекательное месиво. – Где твой дружок?
– Ты про которого из? Один всегда со мной. Могу показать, убедишься.
Офигеть как смешно.
– Пошлостям учат в Штатах?
– Да не, это врождённое. Если ты про Огурца, он свалил. Сказал, мы слишком шумные для его гудящей кочерыжки.
– Свалил бы ты тоже куда-нибудь, – вздыхаю я. – Достал твой бордель.
– Достал, так свали сама. Даже помогу запаковать все маечки и шортики.
Да было бы куда, с радостью. Только меня тут и видели. Но увы, я бесприданница. Дальние родственнички в своё время подсуетились и отжали у осиротевшей девчули всё, что было возможно. Только что сарафанчик в горошек и пакет с игрушками оставили. Ну и саму девчулю скинули как балласт. Кому она сдалась?
Спасибо тёте Марине, её это не напугало, и они с дядей Володей дали мне всё, что были способны. Прошло столько лет, а я так и не смогла называть их "мамой" и "папой", несмотря на то, что люблю обоих безмерно и благодарна по гроб жизни. А они и не навязывали. Даже решение по замене фамилии оставили за мной, понимая, что это то единственное, оставшееся у меня в память о прошлой жизни.
Чем я могла ответить на их доброту? Лишь быть благодарной. Именно поэтому, собственно, и поступила в МГУ на нисколько не любимый экономический. Потому что его заканчивал дядя Володя и всегда хотел, чтобы Илья пошёл по его стопам, но Князев не только послал эту идею, но и отказался в принципе связываться с институтами, чем в своё время всех просто убил.