Розуэлл. Город пришельцев: Изгой. Дикарь
Шрифт:
Да, вот она. Он ощутил точное месторасположение пули. Стали. Молекул стали.
Затем он подтолкнул молекулы – это можно было описать только так. Он подтолкнул их, и они рассыпались на части. Пуля распалась на микроскопические частички. Теперь они были безвредными, и их унес поток крови Лиз.
– Скорая подъезжает, – услышал Макс слова Майкла.
Но его голос казался таким далеким.
Макс сосредоточился на соматических клетках Лиз: клетках ее тела, живота, мышц, сухожилий
И вместо подталкивания он сжал: сжал своим разумом, заставляя клетки придвинуться ближе, исцеляя ее.
Макс почувствовал, как на плечи легли руки и встряхнули его.
– Нужно разорвать связь. Сейчас, – приказал Майкл. – Люди из скорой уже у входа.
И Макс покинул ее. Они снова разделились. Он снова был один. Его захлестнула волна холода, и он поежился.
Макс медленно поднял руки и взглянул на живот Лиз. Под кровью ее кожа оказалась неповрежденной и идеально гладкой. У него вырвался нервный вздох облегчения.
Лиз открыла глаза и посмотрела на него:
– Я… ты…
– Я объясню все позже, – прошептал Макс. – А сейчас мне нужна твоя помощь.
Он взял бутылку кетчупа со стойки и разбил ее о пол. Потом вылил содержимое поверх крови на форме Лиз.
– Ты разбила бутылку, когда падала, – сказал ей Макс. – Хорошо, Лиз? Ты разбила бутылку, когда падала, вот и все.
Двое парамедиков в белых костюмах поспешили за прилавок. Макс отошел назад. Поняла ли Лиз, что он попросил ее сделать?
Девушка попыталась сесть.
– Я в порядке, – сказала она. Голос был хриплым.
– Когда я услышала выстрел, то подпрыгнула. Потом упала. Я… я разбила бутылку с кетчупом и пролила его на себя.
Она подняла разбитую бутылку, чтобы все могли ее увидеть.
А потом Лиз посмотрела прямо на Макса. Ее карие глаза были полны эмоций.
Он почувствовал, как дыхание замерло в груди.
– Я в порядке, – повторила она.
Глава 2
Лиз не могла перестать смотреть на Макса. Он одарил ее слабой улыбкой, предназначенной только для нее. «Что ты со мной сделал? – подумала она. – Как?..»
В голове словно что-то жужжало, вибрировало на очень низкой частоте. Было сложно думать.
Парамедик встал на колени перед Лиз, закрывая от нее Макса. «Нет!» – подумала Лиз, пытаясь встать. Прямо сейчас ей нужно было видеть Макса. От этого она чувствовала себя… в большей безопасности.
Лежа на полу, она испытывала такое чувство, словно ее уносят прочь, заставляя покинуть кафе, отца и Марию, от всех и всего знакомого. И каким-то образом Макс вернул ее назад.
– Пока не двигайтесь, – велел парамедик и твердо взял Лиз за плечи. Девушка попыталась сосредоточиться на истории, которую ей нужно было рассказать. Она провела пальцами по униформе, потом подняла руку,
– Это кетчуп, как я вам и сказала. Знаю, это похоже на кровь. Много крови…
«И здесь действительно есть кровь, под кетчупом, – подумалось ей. – Я истекала кровью. Я умирала». Дрожь пробежала по телу Лиз. Она обхватила себя руками, но это не помогло. Ей все еще было холодно.
– Я знаю, что это кетчуп. Я чувствую запах. Мне даже захотелось большую порцию картошки фри, – пошутила женщина. Она достала маленький фонарик и посветила в глаза Лиз. Потом взяла ее за запястье и проверила пульс.
– Она в порядке? – спросил мистер Ортеко. Он очень быстро моргал, как всегда, когда был близок к потере контроля.
Лиз захотелось защитить отца. Он был опустошен после передозировки Розы. Многие дни после похорон он лежал на диване, укрывшись красным шерстяным пледом, хотя на дворе была середина лета. И сколько бы раз Лиз ни заходила в комнату, она всегда находила его в одном и том же положении.
«Должно быть, он в ужасе, – подумала она. – Я – единственный оставшийся у него ребенок».
Она жалела, что это не произошло в его выходной.
– Я в порядке, папочка, – ответила она. Лиз слышала небольшую дрожь в своем голосе, но решила, что ей удалось вести себя нормально – за исключением того, что она назвала отца «папочкой». Она не говорила так с самого детства.
– Я не тебя спросил, – резко ответил отец. – Ты профессионал? Нет. Потому не можешь знать, в порядке ты или нет.
– Я профессионал и тоже говорю, что все нормально, – ответила женщина. – Думаю, это шок. Я была бы в шоке, если бы в меня выстрелили. – Женщина глянула через плечо на коллегу. – Считаю, можно уезжать.
– Спасибо. – Лиз заставила себя подняться на ноги. Отец так крепко обнял ее, что заболели ребра. – Давай не будем говорить маме, что сегодня произошло, ладно? – прошептала она.
– Ты шутишь? Радар твоей мамы такое никогда не пропустит. Как только один из нас войдет в дом, она поймет, что все не в порядке. – Он издал приглушенный смешок, отпуская ее из объятий.
Лиз осмотрела кафе в поисках Макса. Она хотела поговорить с ним, узнать, что он с ней сделал. Но его не было, как и Майкла.
Макс казался таким напряженным, когда попросил ее солгать ради него, словно это было что-то крайне важное. Если бы кто-нибудь присмотрелся к полу повнимательнее, то понял бы, что история про кетчуп не может быть правдой. Пятна крови, в отличие от томатно-красного густого кетчупа, на плитах пола выглядели ярко-красными и блестели слизью.
– Хорошо бы помыть полы, а то кто-нибудь поскользнется. – Лиз побежала в угол, выкатила большое желтое ведро, поставила его поверх красных пятен и плеснула на пол грязную серую воду.