Розвинд. Тьма

Greenhill Sunny

Позади раздался негромкий скрежет, и, обернувшись, Стэнли увидел, что, отрезав путь назад, ворота закрылись и щель между створками исчезла. Он повернулся и спокойно направился к отбрасывающему вокруг кровавые сполохи обелиску, возле которого безмолвно и неподвижно застыла серебристая тень. Когда он подошёл ближе, голова существа повернулась, уставившись на него мерцающими углями глаз, внимательно следя за званым, по всей видимости, гостем.

Стражник откинул, казалось, сделанный из жидкого металла капюшон, и Стэнли замер, поражённый увиденным. Ему открылось совершенно не похожее на человеческое лицо: скуластое, бледное и неподвижное, будто вырезанное из слоновой кости; широкий, безгубый, усеянный крохотными, похожими на кошачьи, зубами, рот по бокам раздвигали в ухмылке два заострённых, торчащих вперёд клыка; приплюснутый, с широкими ноздрями, горбатый нос переходил в узкие, выступающие надбровные дуги; высокий прямой лоб покрывала сеть трещин, а немного удлинённый назад череп венчала корона из острых костяных выступов, прикрытая заплетёнными во множество косичек длинными седыми волосами.

Некоторое время Стэнли и зловещий стражник изучающе смотрели друг на друга. Наконец существо раскрыло рот и заговорило. Стэнли показалось, что это царапают стекло несомые ураганом мелкие камешки.

– Добро пожаловать в Ад, Стэнли Брайт. Я Владыка Врат – Кхарсторван.

– Здравствуй… Кхар. Я умер?

– Наоборот. Ты призван как будущий проводник ярости Владыки Владык, сидящего на нефритовом троне в центре мира. И не смей умалять моё имя, смертный! Я, хранитель извечных знаний, стоящий на границе миров, – один из старейших. Я Кхарсторван! Преклони колени перед вечным стражем!

Глаза древнего монстра вспыхнули ослепительным белым огнём, и, помимо своей воли, Стэнли упал на колени. В подтверждение его первого впечатления прямо из цельной поверхности обволакивающего фигуру Кхарсторвана плаща вынырнула иссохшая белая длань с четырьмя пальцами, заканчивающимися острыми, как лезвия, блестящими металлом когтями.

Стэнли зажмурился, опустил голову и замер в ожидании смертельного удара. Теперь он прочувствовал значение слова «покорность» – безропотное принятие неизбежного, подчинение гнущим тебя, словно травинку, превосходящим силам, которые даже не заметят твоего сопротивления, как полноводная горная река не обращает внимания на падающие в неё с обрыва валуны.

Страж почему-то медлил с возмездием, а в душе Стэнли, противясь безропотному принятию судьбы, начала закипать и разбухать, заполняя каждую алчущую её клеточку тела, неистовая ярость. Ощутив в своих венах этот бурлящий всепоглощающий огонь, неимоверным усилием воли он стал медленно подниматься с колен, а когда с трудом раскрыл налившиеся кровью глаза, то увидел, что страж протягивает ему руку, и благодарно схватился за неё, смирив бушующий внутри гнев.

Распрямившись, он посмотрел в глаза Владыки Врат, и ему показалось, что за непроницаемой, иссушённой бесконечным временем маской промелькнуло одобрение.

– Ты силён. Он не ошибся, ты подходишь. Можешь пройти, – прошелестел Кхарсторван и начал что-то напевать на стылом, как сама пустота, незнакомом языке.

Мелодия текла волнами, то стихая до шёпота, то гремя, как падающая гора. Внезапно она прервалась, и Стэнли увидел, что закрывавшая проход решётка вздрогнула и бесшумно распахнулась.

– Не медли. Тебя ждут.

Капюшон вновь скрыл лицо адского привратника, он развернулся и, как через воздух, прошёл в поглотивший его обелиск. Стэнли удивлённо прикоснулся к нему ладонью, которую тут же окружили алые, складывающиеся в причудливые узоры сполохи, – твёрдый и холодный камень. Лишь только он убрал руку, все следы мгновенно исчезли.

Обойдя пылающую ледяным пламенем колонну стороной, он, не оглядываясь, зашагал к открывшемуся выходу, за которым его взору предстал ажурный город, террасами поднимающийся до величественного дворца из янтаря, в чьих полупрозрачных стенах цвета гречишного мёда призрачно отражался танец небесных змей.

Ко дворцу тянулась широкая дорога, засыпанная, как щебёнкой, драгоценными камнями. Не тратя времени на неуверенность, Стэнли пошёл вперёд, разглядывая обступающие дорогу безупречно грациозные, кажущиеся невесомыми дома. Узорные архитравы 21 и изящные аркбутаны 22 опирались на колонны самых различных видов и форм, часто расписных или даже в виде переплетённых, тянущихся к небу лиан. Невообразимое разнообразие форм и расцветок пестрило в глазах и заставляло его недоумённо смотреть на словно бы вытряхнутые из коробки с игрушками избалованного принца шикарные чертоги, пагоды 23 , мегароны 24 , базилики 25 из золота, порфира 26 , гранита и слоновой кости.

21

Архитрав – 1. Архитравом или архитравным покрытием называется вообще всякая прямолинейная перекладина, перекрывающая промежуток над колоннами, столбами или оконными и дверными проёмами. 2. нижняя часть антаблемента*, непосредственно опирающаяся на капители колонн.

*Антаблемент – верхняя, несомая часть архитектурного ордера – балочное перекрытие пролёта или завершение стены, состоящее из архитрава, фриза и карниза.

22

Аркбутан – один из типов используемых в церковной архитектуре контрфорсов в форме наружной полуарки, передающей горизонтальное усилие распора от сводов постройки на опорный столб и расположенной за пределами основного объёма здания.

23

Пагода – буддийское или индуистское сооружение культового характера, обычно многоярусная башня. В разных странах к пагодам относят разные типы сооружений.

24

Мегарон – греческий дом прямоугольного плана с очагом посередине.

25

Базилика – тип строения прямоугольной формы, которое состоит из нечётного числа (1, 3 или 5) различных по высоте нефов*.

*Неф – вытянутое помещение, часть интерьера (обычно в зданиях типа базилики), ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.

26

Порфир – мелкокристаллическая изверженная горная порода с крупными включениями. По химическому составу близок к граниту. Название происходит от своеобразной красной породы с белыми крупными вкрапленниками ортоклаза. Необработанная горная порода не выглядит эффектно, но предстаёт во всём великолепии после шлифовки и полировки, приобретая благородный пурпурный цвет.

Под стать городу выглядели и его жители – зеленокожие, одетые в бронзовые латы воины с головами рептилий; высокие, ослепительно красивые, похожие на людей существа, тонкие, как тростник, и с огромными голубыми глазами; уродливые приземистые гоблины с выпирающими кривыми зубами; вызывающие отвращение рыхлые и бородавчатые, похожие на борова, цвета дохлой жабы существа, казалось, выпрыгнувшие прямо из ночных кошмаров. Все они мирно сосуществовали, нисколько не удивляясь друг другу.

Стэнли заметил, что никто не выходит на дорогу к Янтарному дворцу, используя для её пересечения высокие мраморные арки, через равные промежутки нависающие над искрящейся каменной рекой. От него не укрылось и отсутствие здесь другой жизни – деревьев, птиц и зверей.

На гостя не обращали внимания, лишь изредка кто-то мельком бросал взгляд и спешил дальше по своим делам. Остановившись, Стэнли поднял с земли горсть алмазов, рубинов и сапфиров и, покатав в руке, убедился в их высочайшей чистоте. Не то чтобы он вдруг превратился в ювелира, способного торговать на «Алмазной миле» 27 , но блеск и кристальная прозрачность говорили сами за себя. Полюбовавшись на игру света в разноцветных гранях, он без сожаления высыпал камни обратно и быстро зашагал к видневшейся в конце дороги высокой арке.

27

Алмазная миля – крупнейшая биржа по торговле сырыми алмазами. Расположена в Антверпене. «Здесь под честное слово, без всяких бумаг и контрактов люди меняют состояния на пластиковые пакетики с камнями и уносят их в кожаных портфелях.»

Беспрепятственно попав внутрь дворца, Стэнли огляделся и увидел, что находится в огромном зале, целиком застеленном кроваво-красным толстым ковром. В стенах из янтаря плавали тени и смутные образы, а через проделанные по всему периметру у самого потолка узкие вертикальные оконца на них падали вспыхивающие огненно-жёлтыми искрами лучи света. На потолке драгоценными камнями неизвестный художник выложил фреску какой-то батальной сцены, но она располагалась на такой высоте, что разглядеть подробности Стэнли так и не смог. В центре зала вздымались неохватные столпы из золота, образующие ведущую к двустворчатым золотым дверям в противоположной стене колоннаду. Вдоволь насмотревшись на окружающее великолепие, он зашагал прямо к ним.

За плавно разошедшимися от лёгкого нажима створками оказался ещё один зал. Если первый выглядел огромным, то невообразимая величина этого вызвала у Стэнли приступ благоговения – золотой купол терялся в вышине, между стенами уместились бы нескольких футбольных полей, а где-то за горизонтом, на постаменте, с ведущей к нему широкой лестницей, возвышался громадный тёмно-зелёный трон, на котором, откинувшись на спинку лишь ненамного выше его головы и положив руки на массивные подлокотники, восседал призвавший его Владыка Ада.