Розы любви
Шрифт:
Когда дверь за Уильямсом закрылась, граф обернулся и устремил холодный взгляд па Клер. Хотя особенно высоким ростом Никлас не отличался, вся его фигура излучала силу. Клер помнила, что даже в подростковом возрасте, когда большинство мальчишек бывают нескладными и неуклюжими, он безупречно владел своим телом.
На первый взгляд, он почти не изменился, разве что стал еще красивее, чем четыре года назад, хотя трудно было себе представить, что такой красавец может похорошеть еще больше. И все же кое-какие перемены в нем произошли; Клер видела
Пока Клер колебалась, не решаясь заговорить первой, он спросил:
— Не приходитесь ли вы родственницей преподобному Томасу Моргану?
— Я его дочь. Я работаю учительницей в школе Пенрита. Граф скользнул по ней скучающим взглядом.
— Да, в самом деле. Помню, иногда он приводил с собой маленькую чумазую девчонку.
— Вы всегда были по меньшей мере вдвое чумазее меня! — мгновенно отпарировала уязвленная Клер.
— Очень может быть, — согласился он, и в его взгляде мелькнула легкая усмешка. — Я был скверным мальчишкой, позором семьи. Во время уроков преподобный Морган часто приводил мне в пример свою дочь как образец ангельского благонравия, так что я заглазно вас возненавидел.
Сама не понимая почему, Клер почувствовала обиду, хотя эти слова, казалось бы, не должны были ее особо задеть.
— А мне он говорил, что вы — самый умный мальчик из всех, которых он когда-либо учил, и что, несмотря на вашу необузданность, у вас доброе сердце, — со всей возможной кротостью сказала она, надеясь, что ее ответ не вызовет у него раздражения.
— Как видно, ваш отец совсем не разбирался в людях, — холодно произнес граф. Его напускной веселости как не бывало. — Коль скоро вы дочь проповедника, вам, как я понимаю, требуются деньги для какого-то богоугодного дела, без сомнения, весьма скучного. Впредь обращайтесь со своими просьбами к моему управляющему вместо того, чтобы беспокоить меня. Прощайте, мисс Морган.
Давая понять, что аудиенция окончена, он хотел было повернуться к девушке спиной, но тут Клер выпалила:
— То дело, из-за которого я здесь, не может быть решено вашим управляющим.
Его подвижные губы слегка искривились.
— Но вы же чего-то хотите, не так ли? Все чего-то хотят. — Он не торопясь подошел к уставленному многочисленными графинами комоду и вновь наполнил бокал, который держал в руке. — В любом случае, что бы это ни было, от меня вы ничего не получите. Будьте любезны уйти, пока наша беседа не вышла за границы вежливости.
Клер стало не по себе: было ясно, что граф уже выпил изрядное количество спиртного и скоро совсем опьянеет. Ну да ничего; ей не впервой справляться с пьяными.
— Лорд Эбердэр, жители Пенрита страдают, и только вы один можете им помочь. Это будет стоить вам сущие пустяки и не отнимет много
— Пустяки, не пустяки — какая разница? — резко бросил он. — Я не желаю иметь никаких дел с вашей деревней или ее обитателями! Вам это ясно? А теперь убирайтесь отсюда к черту!
В Клер взыграло упрямство.
— Я не прошу у вас помощи, милорд, я ее требую, — повысив голос, сказала она. — Объяснить вам существо дела сейчас или подождать, пока вы протрезвеете?
Граф с изумлением воззрился на нее.
— Если кто здесь и захмелел, то это явно не я, а вы, мисс. И не воображайте, что ваш пол помешает мне применить к вам силу: это глубокое заблуждение. Ну так как: вы уйдете сами или мне вас вынести? — И он решительно направился к ней. Расстегнутая у ворота белая рубашка графа подчеркивала устрашающую ширину его плеч.
Подавив невольное желание попятиться, Клер сунула руку в карман плаща и вытащила маленькую книжечку — свою единственную надежду. Открыв томик на странице, которую пересекали рукописные строки, она подняла его так, чтобы граф мог прочесть надпись.
— Вы помните, что это такое? Надпись была короткой и простой:
"Преподобному Моргану. Надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали.
С любовью, Никлас Дэйвис".
Увидев эти детские каракули, граф остановился, словно его кто-то ударил. Переведя ледяной взгляд с раскрытой книги на лицо Клер, он проговорил:
— Вы уверены, что выиграли, не так ли? Но вы ошибаетесь: у вас не та карта. Если я и чувствую себя обязанным, то только вашему отцу, а уж никак не вам. И если ему что-то нужно, он должен попросить меня об этом лично.
— Он не может, — коротко ответила Клер. — Он умер два года назад.
После нескольких секунд неловкого молчания граф тихо проговорил:
— Мне очень жаль, мисс Морган. Ваш отец был, пожалуй, единственным по-настоящему хорошим человеком, которого я когда-либо знал.
— Ваш дед тоже был хорошим человеком. Он многое сделал для жителей Пенрита. Основал фонд помощи бедным, построил часовню…
Но прежде чем Клер успела перечислить остальные благодеяния покойного графа, Никлас прервал ее:
— Избавьте меня от этою панегирика Я отлично знаю, что мой дед обожал служить моральным примером для низших классов, однако меня подобные деяния нисколько не привлекают.
— Как бы то ни было, он серьезно относился к своим обязанностям, — заметила Клер. — А вы, с тех пор как вступили в права наследства, ничего не сделали ни для поместья, ни для деревни.
— И намерен и дальше продолжать в том же духе. — Осушив бокал, он со стуком поставил его на стол. — Как видите, ни добрый пример вашего батюшки, ни благие дела и нравоучения моего деда не смогли превратить меня в джентльмена. Мне совершенно наплевать на всех и вся, и я ничуть об этом не жалею.
Клер была потрясена.