Шрифт:
В ХХ веке русское православие столкнулось с конфликтом, у которого не было прецедентов за всю историю христианства. Возникли большие расколы, вызванные не догматическими, административными или обрядовыми причинами, как бывало прежде, а тем или иным отношением к конкретному государственному строю – советской власти
Русская православная церковь за границей (РПЦЗ) – объединение православных приходов в Европе и Америке, на протяжении 80 лет (1927–2007) находившееся в расколе с Русской православной церковью Московского патриархата. Основной причиной разрыва было непримиримое отношение эмигрантского духовенства к большевистской власти и к тому компромиссу с ней, на который согласилась официальная церковь в Советской России. Внутри СССР ответом на этот же компромисс стало появление нонконформистских православных общин, известных под общим названием Катакомбной церкви.
«Мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством». Так в 1927 году написал митрополит Сергий (Страгородский) – в будущем патриарх, а пока что «заместитель патриаршего местоблюстителя»: титул дикий, но дикие были и времена, чему лишнее свидетельство – сами эти злосчастные слова так называемой «Декларации митрополита Сергия».
Здесь требуется помнить две вещи. Во-первых, церковный человек до событий 1910–1920-х и не представлял себе, что это такое – «безбожная власть». Был, конечно, бесконечный житийный эпос о мучениках первых веков, но все это было так далеко, так укутано парчой рутинного благочестия, что психологическое отождествление своего опыта и того, житийного, не всем давалось легко. Был тревожный подъем секуляризма в XIX веке, который консервативное сознание готово было воспринимать как «гонение от безбожников» – но это, как выяснилось, и близко не походило на настоящие гонения.
Во-вторых, было многовековое существование церкви именно в той социальной реальности, которую создавали сменяющие друг друга на карте Европы государства. И здесь речь даже не о страстной любви к очередному кесарю; так вышло, что, когда христианская церковь в те самые первые века добралась до легального существования, она многое из привычных административных условий светского общежития восприняла как единственно возможную данность. Если большой и важный город – значит, должна быть и епископская кафедра. Административная карта Римской империи нарезана так-то – значит, мы свои церковные области к ней приноровим (греческое слово «епархия» и его латинский аналог «диоцез» означали когда-то именно что бездуховную административную единицу).
Конец ознакомительного фрагмента.