РrоМетро
Шрифт:
Лицо моего собеседника, и до этого не являющее собой образец радушия, еще более посуровело: тонкие дефисы бровей сошлись над переносицей в одно большое тире, на лбу отчетливо проступили горизонтальные морщины. И кто, спрашивается, тянул тебя за язык! – читал я в укоризненном взгляде. Когда незнакомец заговорил, в его голосе появились ворчливые интонации.
– Куда идет поезд – это у тебя в билете, между прочим, должно быть указано. Где, кстати, билетик-то?
– К-какой билетик?
– А т-такой! Билет твой где? – рявкнул незнакомец. – Раз едешь в транспорте, то должен иметь билет. Бесплатный проезд только знаешь где бывает? В машине скорой помощи! С мигалкой на крыше и капельницей…
– Мы же в метро, – пролепетал я.
– И что? Метро – это тебе не транспорт? Можно, думаешь, на халяву ездить?
– Так вы… контролер? – запоздало сообразил я.
– Я не просто контролер, я – самый лучший контролер, – ответил он, вкладывая в последние три слова столько пафоса, что хватило бы и самому первому космонавту.
– А удостоверение ваше? Покажите…
– Сейчас я тебе покажу удостоверение! – Он надвинулся на меня. – Так покажу – сам с удостоверением ходить будешь! Тебе какой – второй, первой степени?
И я, к полному своему изумлению, понял, что боюсь этого мужчины, несмотря на то что он на голову ниже меня, килограммов на пятнадцать легче и почти вдвое старше. Боюсь его громких угроз и невразумительных кулаков с побелевшими от злости костяшками. Хотя, думаю, одного удара в солнечное сплетение хватило бы, чтобы расставить все точки над «и». Вот только я не находил в себе и капли решимости для удара. Вместо этого я признался:
– У меня нет би-илета.
– А у тебя? – Контролер выразительно зыркнул в сторону Евгения. – Тоже нет?
Мой товарищ только молча развел руками.
– Тогда… – Контролер выдержал трехсекундную паузу и неожиданно подмигнул. – За двоих это получается… Шесть рубликов с вас!
А поезд все стоял, не запуская двигателя и не закрывая дверей, неподвижный уже как памятник собственному памятнику, и я был уверен, что он простоит так еще долго, пока самый лучший контролерне закончит с нами и не выйдет из вагона, небрежно махнув машинисту, мол, чего встал, трогай!
Мне захотелось резко подняться, оттолкнуть плечом навязчивого мужичка и выбежать из вагона. Возможно, мне удалось бы это сделать. Не знаю… И теперь уже никогда не узнаю… Однако я не вскочил и не побежал. Не решился. Зато у меня хватило решимости на то, чтобы, изогнувшись, запустить руку в карман джинсов и достать оттуда пару монет. Потому что Женя Ларин (странно: я в первый раз мысленно назвал Евгения Женей только после того, как решил заплатить за него этот нелепый штраф) все так же разводил пустыми руками, только смысл, который вкладывался в этот жест из «Ну нет у меня билета!» плавно трансформировался в «И денег, кстати, тоже…»
– Держи! – Я высыпал монетки на ладонь контролера. – Все? На поллитру теперь хватит? До утра протянешь?
Я сознательно провоцировал его на драку, но мой словесный выпад не достиг цели. Контролер, казалось, не слышал меня, погруженный в изучение добытых трофеев. С огромным интересом он рассматривал пару монет, которыми вас с радостью и в любом количестве готова одарить продавщица в каждом магазине, киоске, ларьке.
– А почему тут курица какая-то вместо Ленина? – спросил контролер, не прерывая созерцания. – Юбилейные, что ли?
– Ага, юбилейные, – ответил я, кивая. – Ровно пять дней после твоего последнего запоя. Грех было не отметить.
Он снова не обиделся, только удивленно хмыкнул:
– А чего это у нее две головы?
– У кого?
– Да у курицы же!
– Так ведь запой был затяжной! Двухнедельный, – сочувственно отозвался я.
Контролер еще немного покрутил монетки в руках, зачарованно улыбаясь, потом, заметив что-то, неожиданно стал серьезен.
– Нет, – сказал он дрогнувшим голосом и протянул мне обе монеты. – Не могу взять. Иначе мне потом… – Он не закончил. – А билеты я вам все-таки дам, а то ведь непорядок…
Он вытащил из кармана пиджака рулончик билетной ленты, перехваченный черной резинкой, стянул ее и, близоруко сощурившись, отмерил два билета, которые и передал мне со словами:
– Только не потеряйте, а то тут много наших ходит. И не все такие добрые, как я.
– Не потеряем, – рассеянно пообещал я, разглядывая билетики.
Обычные билетики, еще N лет назад такие можно было оторвать в кассовом аппарате любого московского автобуса, троллейбуса или трамвая, предварительно бросив в стеклянную щель неопределенного достоинства монетку. Только на этих было написано:
«Данный билет дает право
на одну поездку в метро
не дальше пятого уровня.
цена 5 коп.»
И номер. Причем один из номеров оказался счастливым. И я подумал: почему так бывает! Стоит только закончиться выпивке, как тут же появляется закуска?
Я посмотрел билетики на просвет. Мне почему-то подумалось, что на них должны быть какие-нибудь водяные знаки, и они действительно обнаружились: каждый билет по диагонали пересекала бледная надпись на английском: «One way ticket».
Когда я оторвался от рассматривания билетов, контролер уже покидал вагон. Он обернулся в дверях, посмотрел мне прямо в глаза и сказал внезапно выцветшим голосом:
– А ты, Павел, все-таки написал бы матери. Ждет же… – И решительно зашагал к голове поезда.
Повинуясь неведомому инстинкту, я вскочил и устремился следом за ним, надеясь вырваться из душной тюрьмы вагона до того, как закроются двери. И со всего размаху налетел грудью на… Хотел бы я знать на что. Возможно, на прозрачную стену, невидимую, но очень твердую. Потирая левой рукой ушибленную грудь, я правой начал ощупывать возникшее передо мной препятствие. Правдоподобию, с которым моя ладонь скользила по невидимой поверхности, позавидовал бы начинающий мим.