Рубенс
Шрифт:
Такова мечта Рубенса. И он последовательно осуществляет эту мечту. Он сам нарисовал все планы и теперь наблюдает за ходом работ, руководя своими многочисленными сотрудниками, следя за тем, чтобы они выполняли его продуманный замысел. Он вообще привык работать именно так.
Граверы, которые воспроизводят его произведения, должны безоговорочно подчиняться ему, потому что он не хочет признавать кропотливую технику, которая прославила целые семьи граверов: Коллартов, Галле и Вириксов. Он требует более живописной интерпретации, и если резец не может ее осилить — что ж, придется прибегнуть к помощи офорта. Рубенс хочет, чтобы для всех оттенков его палитры были найдены точные соответствия. А это нелегко. Среди многочисленных граверов, членов семьи Галле, он признает только старого Корнелиса, да и тот не до конца его удовлетворяет. Чтобы добиться того, чего он хочет, Рубенс обращается даже за границу. В Голландии он находит таких мастеров, как Виллем Сваненбург, Ян Муллер и Якоб Матам.
Он подчинил своему влиянию и живописцев, которые работают у него. Он будет руководить также и скульпторами, ибо их искусство
123
Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди;ок. 1386–1466) — великий итальянский скульптор, основоположник искусства раннего Возрождения.
Верроккьо (Андреа ди Микеле Чони: 1435/36–1488) — флорентийский скульптор, живописец, ювелир раннего Возрождения.
Рубенс заработал много денег, но ему необходимо иметь их еще больше. Деньги должны помочь ему утвердить свое влияние и могущество. Он не забыл своего детства, повседневные заботы родителей. Бедных жалеют, но часто презирают. В жизни надо добиваться успеха. А залог успеха — деньги. Но богатство — это еще не все: в обществе надо подниматься со ступеньки на ступеньку. Прежде всего надо возвыситься над собратьями-художниками, и не только своим непревзойденным мастерством, но и роскошным образом жизни. Потому что если хорошие художники могут оценить эстетические достижения своего собрата, то посредственных прельщают лишь успехи на социальной лестнице. А если ты хочешь преуспеть, посредственностью пренебрегать нельзя, ибо имя ей — легион. Надо неуклонно подниматься вверх, чтобы оказаться в кругу тех, кто правит миром в силу своего происхождения, и вести себя с ними, как с ровней. Человек — всего только человек, дворянский титул не в силах это изменить. Но Рубенсу хорошо известно, каково разночинцу быть во власти сильных мира сего. За примерами ходить недалеко — тень Яна Рубенса напоминает ему об этом.
Три года шли работы над княжеским жильем Рубенса, и все это время художник работал так, как он умел работать, — с полной отдачей сил.
Для своего друга Моретуса он делает карандашные наброски заглавных листов, которые потом гравирует Теодор Галле [124] . Он бегло набрасывает бесчисленные живописные композиции, которые его помощники повторяют в увеличенном размере. Они пишут каждый свою часть картины, а Рубенс исправляет целое прежде, чем сдать работу клиенту. Пишет он и сам — иногда какую-нибудь фигуру, реже целое полотно, как бы для того, чтобы доказать, что он остается непревзойденным. Потому что если в его мастерской и существует разделение труда и он пользуется услугами того же Яна Брейгеля или Франса Снейдерса [125] и многих других, все-таки именно он объединяет их всех и играючи превосходит каждого, даже в его узкой области.
124
Теодор Галле(1571–1633) — известный антверпенский гравер из семьи граверов и торговцев картинами Галле. Ученик своего отца Филиппа. Был одно время в Риме, где особенно изучал памятники античности.
125
Франс Снейдерс(1579–1657) — знаменитый фламандский живописец. Ученик Питера Брейгеля Адского (старшего сына Питера Брейгеля Мужицкого) и Хендрика ван Балена. С 1613 г. работал в мастерской Рубенса, часто выполнял в его картинах изображения животных и растений.
Князья, прелаты, вельможи и богатые сановники добиваются произведений, написанных рукой Рубенса, но зачастую им приходится довольствоваться работами, выполненными художниками из его мастерской по эскизам мастера и только выправленными им. Вот новое «Поклонение волхвов» — менее пышное и в то же время менее блестящее. Его отправят в Мехельн, где оно украсит церковь св. Иоанна. А вот гигантский «Страшный суд», предназначенный для главного алтаря церкви иезуитов в Нейбурге. Его заказал Вольфганг-Вильгельм Баварский, герцог Нейбургский [126] . Только что выпутавшийся с помощью Спинолы из весьма затруднительного положения, этот новоиспеченный католик принялся украшать церкви…
126
Вольфганг-Вильгельм, пфальцграф Баварский, герцог Нейбургский(1578–1653) — большой почитатель таланта Рубенса.
«Страшный суд» — это гимн во славу человеческого тела. Обнаженные тела переплетаются, напластовываются друг на друга, причем праведники кажутся не менее взбудораженными, чем грешники. Мускулистые мужские тела Рубенс уже неоднократно изображал, но вот, наконец, появились и пышнотелые женщины. Однако образу бога недостает величия и доминирующего положения. Это всего лишь одна из многих фигур вокруг оставленного пустым пространства в центре. Если ансамбль и свидетельствует о великолепном темпераменте, в композиционном отношении он несовершенен.
Для того же самого герцога Рубенс пишет «Охоту на львов». Собственно говоря, это не столько охота, сколько битва. Удары клыков и когтей, разъяренные лягающиеся лошади, шпаги, стрелы и копья. Пейзаж ограничен отрезком горизонта. Увлеченный этим сюжетом, Рубенс будет часто его повторять. Тут есть где развернуться — продемонстрировать свою любовь к движению и внешним эффектам, свое знание анатомии и ракурсов. Конечно, Рубенс не забыл произведения, фрагменты которого он копировал в Италии, — «Битвы при Ангиари» великого Леонардо. Но разве кто-нибудь из предшественников Петера Пауля писал львов, волков и леопардов в столь трудных и неожиданных позах? Что до лошадей — он всегда ими восхищается. Он создал тип идеального коня — с узкой головой, широким крупом, нервными ногами, длинной развевающейся гривой, с хвостом, похожим на султан, с трепещущими ноздрями и огненным взглядом. Изображение коня он использовал в композициях своих портретов, охот, битв, религиозных сцен, он посвятил ему одно из самых лирических и, несмотря на воинственный сюжет, одно из наиболее гармонических своих произведений — «Битву греков с амазонками».
При случае Рубенс пишет также рыб, как, например, в «Чудесном улове», который он создал по заказу гильдии рыботорговцев для алтаря в церкви Богоматери в Мехельне. Это удивительно жизнеутверждающее произведение. Бронзовые, напрягшиеся от усилия тела рыбаков составляют мощный контраст со спокойной фигурой Христа.
Наряду с картинами на религиозные сюжеты — а Рубенс повторяет свои излюбленные мотивы и пишет новые: «Оплакивание Христа», «Христос и грешница», «Бегство в Египет», «Неверие Фомы», «Снятие со креста», «Поклонение волхвов», «Положение во гроб», «Христос на соломе», «Передача ключей св. Петру» — Рубенс все охотнее пишет произведения на сюжеты мифологические. Этот безотказный поставщик Контрреформации слишком проникнут духом язычества — в его картинах боги Олимпа по-братски соседствуют с героями Ветхого и Нового заветов. Это дает великолепную возможность, состязаясь с Тицианом и Корреджо, прославить наготу женского тела.
Обнаженному мужскому телу, смуглому и мускулистому, Рубенс противопоставляет сверкающую белизну дородных северянок. Итальянцы предпочитают золотистые тела, смягченные и искусно идеализированные формы. Рубенс тоже идеализирует их, но по-своему, и создает свой неповторимый тип женской красоты: довольно длинные ноги, выпуклый живот, тяжелые ягодицы, широкая спина и небольшие груди. Для того чтобы плоть казалась прозрачной, он моделирует объемы синеватым цветом, а теневые акцепты наносит чистым кармином! Женщина называется то Венерой, то Дианой, то Кибелой, она присутствует на вакханалиях, появляется рядом с пьяным Силеном. Иногда, как, например в «Похищении дочерей Левкиппа», Рубенс приближается к высшим достижениям декоративной живописи, добиваясь искусного равновесия формы и цвета. В этом гармоническом произведении нет и намека на драматизм — здесь красота мужчин и лошадей призвана лишь еще раз подчеркнуть лучезарную красоту двух обнаженных женских тел.
С тех пор как Рубенс вернулся в Антверпен, он написал множество портретов, и все они имели большой успех. В этом жанре он также перевернул все традиционные представления. Нидерландские художники всегда считались мастерами портретной живописи. В прошлом веке Мабюзе, Кей, Моро [127] , Поурбюс создали в этом жанре произведения, поражающие мастерством и тонкостью психологической характеристики. Рубенс развил портретный жанр в чисто декоративном направлении. Портретная характеристика от этого несомненно теряет в своей глубине, но блеск исполнения искупает этот недостаток. Парадный портрет, существовал и до Рубенса, но он блистательно использовал его находки. Игра тканей и драгоценностей, брыжжей и воротничков, перьев и прочих аксессуаров позволяет художнику не слишком внимательно всматриваться в лицо модели, и не потому, что он им не интересуется, а потому, что оно превращается для него в одну из деталей. Даже когда Рубенс пишет автопортрет, он не считает нужным углубляться в изучение самого себя. Он дважды пишет себя без шляпы. Сначала в «Четырех философах», где он изобразил себя вместе с Юстом Липсием, Вовериусом и братом Филиппом; потом себя одного. Но так как он начал лысеть, отныне он всегда будет скрывать свой лоб под большой широкополой шляпой… Его интересует не столько индивидуальность, сколько человек вообще, человек, который как бы составляет единое целое с самой жизнью, с жизнью, которую и олицетворяет человек. Отсюда любовь Рубенса к путти, которая проявляется повсюду, в религиозных сценах в той же мере, что и в мифологических. Его путти населяют облака, появляются рядом со взрослыми, а иногда сами становятся главными в картине, как, например, в восхитительной «Гирлянде фруктов». Семь пухлых розовых ребятишек, несущих фрукты, — что может быть прелестнее? Гимн радости и надежды, это произведение человека, который противопоставляет всем возможным невзгодам и испытаниям непоколебимую веру в жизнь.
127
Адриан Томас Кей(1544–1589) — нидерландский портретист. Всю жизнь работал в Антверпене. Учился у своего дяди В. Кея.
Антонио Моро( Антонис Мор ван Дасхорст;1519–1576/77) — выдающийся нидерландский художник-портретист.