Рубеж: накачка
Шрифт:
– Ты что это, хочешь монстру глаза краской залить? – дошло до меня.
– Всяко лучше, чем использовать эти банки для метания! А то он их обратно закинет, разобьет о крышу, и уже мы тут краской умоемся!
– Разумно! – пробормотал Серега, – нож есть, чтобы открыть?
– Есть, на брелке, ща открою! – браво ответил Петька, и завозился над банкой.
И тут же полетел на пол, кувыркаясь. Нас с Серёгой тряхнуло, но мы устояли. Только в изумлении смотрели, как упал Петька.
– Зараза, чем-то ударил прямо подо мной! – прошептал Петька, поднимаясь, и прижав к себе
– Ясно! – ответил Серега тоже шепотом, – громко не болтаем!
И тут же снова пол под нами качнулся, и обе лапы вонзились в бревно окантовки люка когтями, только уже в другом месте.
– Берегись! – закричал Серега, и мы тут же с силой ухнули ящик в люк.
В этот раз к нему были готовы, и лапы не исчезли. Ящик разлетелся вдребезги, только книги и дощечки разлетелись в стороны, а из люка высунулась зверообразная физиономия. Огромные глаза блеснули в свете смартфонов голодным блеском, громадные клыки ощерились на нас. Тихое рычание увидевшего свою жертву хищника пробрало до костей морозом. К Сереге со мной она оказалась мордой, к Петьке затылком.
Серега тут же все же метнул прямо в голову одну из банок с краской. Бросок оказался удачным, голова мотнулась от удара в лоб, банка отлетела от нее и покатилась по чердаку, но зверь остался висеть в люке. Ну а мне пришло в голову схватить смартфон, врубить трясущимися пальцами фонарик и направить его прямо в глаза монстру. Вот это его пробрало, монстр закрыл лапами глаза от света, и, естественно, тут же ушел вниз.
И снова легкий шум от мягкого приземления внизу на лапы ловкого хищника.
– Петька, мля! – нервно сказал я, – где твоя краска?
– Не успел открыть, братан! – виновато ответил тот.
– Кажется, у меня есть план! – дрожащим голосом сказал Серега, но никто его за это винить бы не стал, всех пробрало не по детски, – если еще появится, льем в глаза краской, ослепляем при удаче, и сваливаем.
– Это как, он внизу будет бесноваться после этого, а мы спрыгнем, извинимся, и попытаемся пройти мимо к двери? – удивился я.
– Нет, конечно, – нетерпеливо ответил Серёга тем голосом, которым учителя разъясняют третьеклассникам допущенные ошибки в сложении и вычитании, – ты же говорил, что как каратека можешь сломать что-нибудь?
– Почему «как каратека»? – огрызнулся я, – три года на секцию ходил, светло-коричневый пояс.
– Хорошо, то, что нужно! Только ломать будешь не трубу, а крышу! В скате с другой стороны от той стены, где зверь ставню выломал! Тут доски по два сантиметра с большими промежутками, старый рубероид, и шифер сверху. Справишься?
– Не проблема вообще! – заверил я другана, осознав его план, – главное – не напороться на гвоздь!
– Ну так выбери прямо сейчас подходящий участок без торчащих гвоздей! – нетерпеливо огрызнулся Серёга, – подыши там, прикинь, как будешь выбивать!
– Зачем дышать? – удивился я.
– Ну там же положено у вас, как в фильмах видел, глубоко вдохнуть или выдохнуть, прежде чем ломать головой кирпичи? – ответил Серёга, – а я попытаюсь открыть еще одну банку с краской, авось с двух будет больше шансов в глаза попасть.
Вздохнув, я не стал ничего комментировать, а осветил фонариком выбранный для побега скат крыши, прикидывая план бегства. Как и все остальные, чтобы я ни делал, а глаза нет-нет, да и обращались к люку. Ум подсказывал, что очередной прыжок твари невозможно пропустить, пол под ногами снова качнется от ее тяжести, но нервы, все еще кипящие от вида огромных когтей и клыков, заставляли не упускать проем люка из виду.
Гвоздей в крыше было в изобилии, но все же нашел неплохой вариант, где покалечиться будет сложно. Тут же решил, что нужен и запасной вариант – время-то есть, мало ли как дела сложатся! Но найти не успел. Знакомый качок пола под ногами – тварь вернулась! Удивительным было только то, что висела она на одной лапе. Почему – стало понятно, когда над краем показалась голова – глаза были закрыты второй лапой. Какой умный монстр – прикрывается, чтобы снова не ослепили фонариком! Даже пугает! Но что делать – как ему замазать теперь глаза краской, если они прикрыты?
Из-за того, что я ушел на другую сторону от люка, голова монстра от меня была сбоку. Озорная идея пришла в голову – разбежался и пнул монстра в ухо со всей дури, как футбольный мяч, который нужно запулить как можно дальше по полю! Голова монстра мотнулась в сторону не в пример больше, чем в прошлый раз, когда в нее угодила банка с краской, а главное – тварь перестала прикрывать глаза – вторая лапа тоже вцепилась в бревно, чтобы удержаться.
Я едва успел отпрыгнуть назад от люка, оттолкнувшись опорной ногой, и полетел спиной назад, но еще в полете увидел две струи краски, полетевшие в морду монстра из банок краски в руках Петьки и Сереги. То, что они достигли цели, я узнал, едва приземлился на спину. Дикий рев, никак не сравнимый ни с чем, что мы слышали раньше, сотряс чердак, а зверь снова исчез, спрыгнув вниз. Небось, какое-то время теперь будет занят, пытаясь прочистить свои глаза от краски!
– Семен, ломай! – заорал Серега, и я тут же, подскочив с пола чердака, рванул к выбранному месту. Ничего слишком затейливого тут использовать не надо было – мало ли, перестараешься, и при мощном ударе с прыжком, том же Тоби-Маэ-Гэри, просто тупо вылетишь наружу сквозь крышу, да и убьешься обо что-нибудь при приземлении. Ночь же, а после фонарика внутри пока во что не влетишь, и не узнаешь. Мне же просто тонкие доски надо быстро выбить с шифером, всего-то делов! Поэтому первый удар – хрестоматийный банальный Маэ-Гэри, а если нужно будет что помощнее, то уже тогда в дело пойдет Уширо-Гэри.
Маэ-Гэри вполне хватило. За пару секунд – четыре удара – четыре доски переломаны, а шифер снаружи разлетается во все стороны, как осколки взорвавшейся бомбы. Еще три удара, чтобы расчистить повисшие на кусках рубероида обломки досок и шифера – и вот он, готовый лаз с крыши. Никакой гордости от проделанного не испытывал – тут бы и новичок справился. Все это время вой снизу только нарастал по интенсивности – видимо, краска жгла глаза монстру всерьез.
– Готово, ребята! – позвал я друзей, пришлось кричать, чтобы услышали.