Рубеж: накачка
Шрифт:
Возражать никто не стал, оказаться обвиняемыми в убийстве никто из нас точно не был готов.
– А кого будем усиливать по интеллекту? – спросил Петька, и мне не понравилось, что он как-то странно на меня посмотрел.
– Тут давайте пойдем по другому сценарию, – предложил я, пока они оба не начали с жалостью смотреть на меня, подачки мне не нужны, – самые лучшие идеи сегодня предложил Серега. И к дому он нас привел, и про щель между сараем и домом очень вовремя сообразил. Потому мы еще и живы. И ему еще за нас от ментов отбрехиваться. Я думаю, мы поступим верно, если тут будем не подтягивать, а усиливать. Предлагаю отдать заряд ему. Пусть
– Ну, я бы не сказал, что все только от меня сегодня зависело, – засмущался Серега, но мы с Петькой молча посмотрели на него, не вдаваясь в дискуссию, и он взял свой стержень с ладони Петьки.
– И как его использовать? – пробормотал он.
Петька сжал стержень в кулаке, зажмурился, а когда жестом фокусника раскрыл ладонь, на ней уже ничего не было.
– Проще простого! – ответил он, – сожми и подумай, что хочешь использовать!
А потом посмотрел на меня и Серегу:
– Спасибо, пацаны, чувствую, что силы действительно прибавилось! И нехило так! Только мне неудобно, что мы Семена обделили. Давай тогда так, следующая добыча – без всяких споров отходит ему!
Серега кивнул подтверждающе, сжал стержень и зажмурился, и у него тоже все получилось. А тут и звуки полицейской сирены издалека послышались.
Спустя два часа нас везли на заднем сиденье в полицейской Hyundai Santa Fe обратно в город, а я думал о том, что Серега оказался очень даже прав, что запретил возвращаться к машине и телу Валерки. Прибывший патруль отнесся к нам очень подозрительно, и я даже чуть сразу не влип в проблемы из-за того, что забыл отложить топор, когда выбежал к ним навстречу. Серега же, оправдав дополнительные вложения в его интеллект, умудрился провести их к реке той же фальшивой тропкой, по которой «убежал к реке медведь», чтобы окончательно изгадить там все следы, и только потом «вспомнил» – «а тут же следы, давайте пойдем, чтобы их не затаптывать, подальше от берега».
Косились на нас патрульные очень, и шли только сзади, вплоть до того, как не добрались с нами до полянки, и не увидели, что произошло с телом Валерки. Увидев труп, полицейские тут же приказали нам остановиться на краю полянки, один остался нас пасти, держа руку на расстегнутой кобуре, а другой пошел изучать следы. Буквально полминуты изучения разорванного и изувеченного тела Валерки, а также следов из кустов, хватило ему, чтобы мы оказались вне подозрений. Тут же резко изменилась тональность обращения с нами, и мы слегка расслабились, поняв, что из категории «подозрительные психи» уверенно переместились в разряд «свидетели преступления». Расслабиться сильнее мы не могли, даже издалека, смотря на изуродованное тело Валерки, мы изошли на слезу. Легко быть невозмутимым на словах, но когда твой друг лежит разорванный в неестественной позе, и тяжело пахнет кровью, а ты сам только что едва остался в живых, и тебя все еще колотит, всякая невозмутимость исчезает напрочь. Как нам хотелось вернуть то время, когда он долбил нам мозг своими переживаниями про беспутную Люську, казалось, мы бы все за это отдали!
А когда патрульный сообщил по телефону Валеркиному отцу о произошедшем, и передал трубку Сереге, чтобы тот что-то пояснил, тот вообще разрыдался. Батя, дядя Боря, у Валерки был не зажравшийся, несмотря на свои немалые деньги, и никогда не давал нам почувствовать себя уродами из-за разных финансовых возможностей наших родственников с ним. В его квартире и он, и его жена всегда относились к нам, как к желанным гостям, хотя мы этим и не злоупотребляли. Сейчас было бы намного легче, если бы он был заносчивым гавнюком, как, к примеру, шеф фирмы, которого я вожу на служебной машине.
В два часа ночи нас доставили к нашему подъезду, сказав ожидать повестки к следователю, и тут мы, уже слегка успокоившиеся, попали в руки Валеркиных родителей. И снова ревели, уже все впятером, перед подъездом, и, несмотря на то, что открывались окна, из которых выглядывали недовольные шумом разбуженные соседи, нам совсем не было стыдно. Даже и не знаю, за что мне влепили девятку в характеристиках за эмоциональную устойчивость, какая там устойчивость!
Патрульный наряд проявил сочувствие, не разогнав нас сразу. Только через несколько минут они погрузили и повезли родителей Валерки к моргу, ждать, пока привезут его тело. А мы, уговорившись завтра утром созвониться, разошлись по домам. Благо воскресенье, никто нас нигде с утра не ждет.
Дяде я позвонил и объяснил все еще из машины, и они с женой проявили ко мне море сочувствия. Через полчаса я, отмытый, напоенный горячим чаем и убойной дозой валерьянки, с перевязанным коленом, уже лежал в постели. И, только проснувшись утром, понял, почему у меня девятка за эмоциональную устойчивость. И заснул я сразу, и никаких кошмаров мне не снилось. Может, помогло то, что я уже прошел через ад после внезапной смерти родителей. Ко всему привыкаешь.
Глава 5
Планы
Звонить друзьям не решился. Мало ли они, в отличие от меня, ночь не спали? Отметил лишь в коммуникаторах, что проснулся и готов к встрече, и стал ждать. Немного ныло колено, но на фоне постоянных травм при занятиях каратэ, ничего необычного. Не хромаю, и ладно. Начал копаться в интерфейсе. Ничего нового там не накопал, вся та же скупая статистика обо мне, и все тут. Никаких пояснений. Никаких дополнительных функций. Убогий какой-то интерфейс.
В одиннадцать утра, наконец, раздался звонок от Сереги. Договорились, что соберемся втроем у него. Оказалось, что его мать так ошалела от мысли, что он, а не Валерка, мог вчера не вернуться с шашлыков, что запретила ему сегодня вообще выходить из квартиры. И ему, даром, что девятнадцать лет, и вроде бы волен делать, все что захочется, конечно, мать жалко, чтобы с ней ссориться.
Слава богу, ни дяде, ни тете такое в голову в отношении меня не пришло. Они перестали меня контролировать где-то на втором году занятий в секции, после того, как посетили одно из соревнований по кумите, где я взял второе место, нокаутировав одного из соперников, но проиграв по очкам золото.
Всего какого-то помятого Петьку встретил прямо на лестничной площадке перед дверью Сереги:
– Плохо спал?
– Да почти что и не спал вовсе, – признался он.
Я про свой прекрасный сон ему ничего рассказывать не стал, еще сочтет бесчувственной сволочью.
Серега выглядел получше. Его родители встретили нас, как самых дорогих гостей, раньше такого никогда не было. Еле удалось отбиться от угощений и изолироваться у Сереги в комнате.
– Так, я и ночью, и с утра сегодня много думал, – начал он, – и сдается мне, эти три единицы к интеллекту вполне себе реально работают. Такого ясного мышления у меня сроду не было, и память резко улучшилась. Надо до черта сколько всего обсудить, но начнем, пожалуй, с того, что вы считаете самым странным или важным из того, что мы вчера узнали.