Рубеж веков
Шрифт:
Его ждала добыча из лагеря юрюков. Первым трофеем шла телега с палаткой. Её взяли в качестве общей добычи, и вмещала в себя десяток человек, а в упакованном виде, на телеге ещё оставалось достаточно места. Груда одеял, войлока, овечьих шкур, посуды, котёл прилагались. Пара шестидесятифунтовых мешков ячменной муки, немного вяленого мяса. Шерстяные халаты, кожаные шапочки, ношенное исподнее, стоптанные сапожки (неподходящие по размеру), платки, пару отрезов ткани с кушаков, плети, какие-то обмотки. Несколько кавалерийских пик, лук, куча стрел, ржавая сабля и несколько кривых ножей. То есть ничего такого,
Когда Лемк пришёл к своей прежней палатке, то увидел увидел уже установленную новую палатку, и встречающих его товарищей. Хоть и недолго его не было с ними, но Теодор успел соскучиться, а потому был рад обнять их всех. Когда он вошёл внутрь и увидел Верни, натачивающего нож, хотел обняться и с ним, но тот лишь хмуро махнул рукой в сторону:
— Вон твоё барахло.
Лемк, сбившийся, лишь пожал плечами и пошёл разбирать добычу. Мардаит, вошедший следом, свистнул ему и перекинул полотняной мешочек с серебром.
— Твоя добыча монетами. И за тех пленных с бабами. Их всё же продали. Правда вытянули с купцов меньше, чем хотели. Гораздо меньше. Но и так получилось неплохо.
Верни встал и держась неестественно прямо для него, вышел.
— Что это с ним?
— Да завидует он. Тому, что добыли всего. Мы тут теперь одни из самых богатых голодранцев! — рассмеялся он Сид. — У тебя тут на три остмаркских талера серебром.
Лемк присвистнул и взвесил и развязав мешочек, заглянул внутрь. Серебряные монеты лежали холодными плотными кругляшами разных чеканок.
— Да тут денег больше, чем за год службы мы бы получили!
— А то! Наш путь к исполнению наших желаний начат! — подмигнул Сид.
— Кстати, тут шепотки пошли — продолжил он, — пока между нашими, из полулоха спрашивают, не язычник ли ты?
— А ты?
— А я им — да какой он язычник? Он же с нами, из воспитанников и трудников церковных! Но вот это твоя выходка с установлением трофея уже у всех на слуху, имей это в виду.
— Вот же… Да я не хотел ничего плохого сделать! Я только…
— Да всё нормально, многим понравилось. Говорят, там такое зрелище, что штаны испачкать можно получилось. А шапка того бея — вообще щедрый жест! Кстати, жаль что он не успел одеться, так бы всё ты себе забрал, а так вроде же не выпало ничего? Ну покопайся в куче, увидишь. Так вот, ты всем показал, что убил знатного воина. То есть мы не стали его брать в плен. Да, не могли взять, но кто там об этом знает? Никто. Так вот, смотри, у нас получается как говорят Глёкнер с другими — «плохая война». То есть смотри, они теперь дважды подумают, прежде с нами связываться. А если их погонят, то будут драться и думать, как бы слинять. Хотя, может быть и так, что если уж они попадут в ситуацию, когда сдаться или биться, то выберут драку, думая, что их всё равно убьют. Хм, ситуация… — задумался Мардаит.
— Слушай, пока ты решил тут сделать умный вид, подскажи, ответ на один вопрос, о котором я думаю несколько дней. Ты заметил, чем юрюки отличаются?
— Ты о маленьком росте, кривых ногах, узких глазах…?
— Нет. Ты заметил, что у них зубы у мужчин все кривые и торчат наружу?
— Хм… Да, точно, есть такое!
— А отчего так? Почему у них такое?
— Ну ты как спросишь что-нибудь… Да откуда же я знаю? Может они там с лошадьми спят и вот такие у них рождаются? Ты вон у Старого спроси, он наверняка знает. Вот умеешь ты… Ладно, я тебя сейчас тоже ошарашу. Тут не вся твоя добыча. Пойдём, выйдем.
На улице они прошли через расположение всей турмы, пока не вышли к полю, где пасся табун коней.
— Ну вот, — улыбались Сид и присоединившиеся Илия, Месал, Михаил. — Так, наши пока отдельно? Вон видишь там с десяток коньков? Это наши. А вон видишь того, коричневого… Ааа, нет, его называют тут правильно гнедым. Да, вон того, что запрыгнул на другого… Вернее, другую. Это твой!
— Да вы чего? Да зачем мне? Мы же солдаты? Я стрелок! Куда мне коня?
— Как зачем? Учиться и ездить! Ну или добычу возить, когда в телегу не помещаться будет! — смеялись друзья.
— Да не сердись, — уже подначивал Михаил. — Смотри какой боевой коняшка! С таким тебе в бой в первых рядах нестись! Пронесет через все вражеские ряды к самому султану, которого ты заколешь и станешь героем!
— Будешь на нём потом триумф принимать, как полководцы в древности! — вторил ему Месал.
— Да ну вас…
— Да ладно тебе, — серьёзнее уже сказал Илия, — просто табун большой был. Большинству или конь, или кобыла попалась по жребию. Я думаю, что они нам пригодятся.
— Уговорили, но если что — сразу продадим!
А вечером, у костра с котлом похлёбки, получилось задать вопрос и Гедику Старому, о зубах юрюков.
— Да это не трудно и самому понять, так-то. Видели, как они стреляют на коне?
— На скаку…
— Двумя руками…
— Вот в том и дело. А как они конём будут управлять? Вот зажимая поводья в зубах, и удерживая лук со стрелой в руках они и управляются. А конь, это сильный зверь, он может так мотнуть головой, что никакие зубы не выдержат. А они с детства так учатся. Вот потихоньку такими кривозубыми и вырастают. Ну и кривоногими к тому же.
Из добычи были оставлены только конь, телега с палаткой, котёл, продукты. Всё остальное было обменяно на новую одежду взамен испорченной и куплен вол из добычи других солдат. Из новой одежды была куплена лишь тонкая войлочная роба, взамен утраченного полукафтана, под названием капанич.
Но появился новый вопрос — кто будет управлять телегой в обозе, когда они сами будут при войске. К гемилохиту было бесполезно подходить с вопросом, чтобы им самим, например, по очереди, разрешили быть при обозе. Проблему взялся решить Месал, через какое-то время приведший мальчонку-оборванца, по лицу которого и не скажешь какого он роду-племени, отзывающегося на имя Юц, но к которому чаще обращались «Эй, ты!» или просто в третьем лице «Пусть мальчишка лошадей почистит». Был он тихим и послушным, и даже, Лемк бы сказал, забитым. Месал сказал, что нашёл его копающимся на помойке. Он неплохо обращался с лошадьми, любил их мыть, расчёсывал им гривы, криво-косо, но умел обращаться с иголкой-нитками. Но когда дали ему задание приготовить еду, то закончилось это зря переведёнными продуктами, отлупленным Юцем и тем, что все стали на какое-то время гораздо чаще бегать к выгребным ямам.