Рубеж
Шрифт:
– Тогда зачем ты сказал, что он может идти?
– За тем, что у тебя всё равно нет выбора. Ту дверь, возможно, откроет только он. А что там будет дальше? Может быть, в следующий сектор прохода тоже нет по этой же причине. Сейчас выходит так, что ты берёшь его, потому что это можно. Если бы было нельзя, и ты бы его взял, вот это было бы уже неправильно. А пока он будет верить в то, что я сказал, ему и на самом деле будет лучше.
– Ладно. Возможно, ты прав, - задумчиво сказал Спенсер, переведя взгляд на план корабля.
– В одном ты не угадал. Он идёт не потому, что хочет мстить. Нет. Он слишком мягкий и спокойный для этого. Он идёт для того, чтобы погибнуть там. Чтобы то чудовище или чудовища, которые утащили в глубину корабля всех наших солдат, забрали и его. Он же тоже просил тебя о рециклинге?
– Почти требовал.
– Пять дней ему ждать невмоготу. А ты ведь всё равно взял бы его, Спенс. Он прав в том, что ты, возможно, не сможешь открыть ту дверь. А это ваш единственный шанс попасть в глубину звездолёта и что-либо выяснить.
– Хорошо. Надеюсь, пользы от него будет больше, чем вреда.
– Ты ведь знаешь, что я прав.
– Да.
– Теперь ты рассказывай. Что думаешь делать?
– Если они способны уязвлять нас физически, значит, они уязвимы сами.
– Логично.
– Значит, пуля должна брать их. Верно? Тогда надо просто лучше целиться и лучше стрелять.
– Да, но вдруг они не одни? И если ты убьёшь этих, остальные прикончат всех нас.
– Не прикончат. Нужно знать, как им противодействовать, только и всего.
– А мы знаем, Спенс?
– Сначала попробуем пули. Но у нас ещё же есть огонь и лазеры.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, и хоть что-то из этого поможет.
– Да. Ладно, хватит об этом. Как Мэгги?
– Плохо. Я думаю, что если бы не Милли, она сама просила бы меня о рециклинге.
– А ты?
– А что я? Я должен уходить последним. Я ведь врач. Думать о себе я должен в последнюю очередь. Возможно, случится ещё одно нападение, и кому-то удастся выжить. Вдруг, он увидит их, но его нужно будет спасать?
– Жаль что в этот раз таких не было.
– Я только не знаю, по какому принципу они выбирали тех, кого убить. Видимо, мы все были в отключке. Верно?
– Судя по всему, да.
– Тогда непонятно. Почему они не убивали всех подряд?
– Я сам ничего не могу понять, - Спенсер потёр лоб, - слушай, это может показаться бредом, но...
– Что?
– Ты ничего не видел, пока был без сознания?
– Нет, - уверенно покачал головой Дубов, - как будто крепко уснул. А ты?
– А я не знаю. Я, наверное, головой ударился. У меня такая каша была в голове. Я даже разобраться в ней не могу.
– Ну, это бывает при потере сознания, особенно, если головой ударился.
– Значит, просто бред.
– Если, конечно, ты там не видел чего-то, что могло что-то означать.
– Говорю же, ничего не помню и не понимаю.
– Тогда забудь.
– Ладно. Пойдём по домам. Ужинать пора. И отдохнуть не помешает, завтра нужно идти.
– Пойдём.
Джулия в чёрной повязке сидела одна на кухне и всхлипывала. Дети тихонько играли в комнате Михаила. Спенсер молча сел рядом и обнял её. Она обняла его в ответ, приложила свою голову к нему на плечо и заплакала ещё больше.
– Что теперь с нами будет, Алекс?
– Мы найдём способ победить их. Мы ещё живы, а значит, можем дать отпор. Если придётся, мы сделаем это.
– Ты ведь снова отправишься туда?
– Да. Я должен, Джул.
– Я не хочу, чтобы ещё кто-то погиб. Алекс, ты ведь можешь сделать так?
– Если бы я мог, я сделал бы так и в этот раз.
– Почему они убивают нас? Ведь мы не хотим им зла.
– Я не знаю. Я правда не знаю, Джул. Но надеюсь, что мы выясним это. Завтра я и Генри пойдём туда вместе. Он поможет открыть дверь, ведущую в жилой сектор. Возможно, мы что-то найдём там. Особенно, если он не подведёт.
– Будь осторожен. Я не хочу потерять тебя.
– Не потеряешь, - Алекс поцеловал её в щёку, - я с тобой.
– Да. Это очень хорошо.
Они просидели так ещё несколько минут, а потом был ужин. После него дети продолжили игру, а Спенсер и Джулия сидели с ними. Спенсеру казалось, что его жена успокоилась, но когда дети были уложены, она снова начала всхлипывать. Алекс снова обнял её и постарался хоть немного отвлечь от этой темы. Но поскольку самому ему это удавалось плохо, то и Джулию он успокоить не мог.
– Пойдём лучше спать, Джул, - Спенсер обнял её и поцеловал, - у нас экстренное положение. Детям не надо в школу, а тебе на работу. Но это же не значит, что тебе не надо спать.
– Я вряд ли усну, - сказала она, - я боюсь спать. Как только закрываю глаза, сразу вижу их.
– Мы не вернём их, мне жаль. Я понимаю, мне тоже тяжело свыкнуться с этим. Но сейчас ты только делаешь себе хуже, поверь мне.
– Я понимаю, но не могу ничего сделать.
– Я сделаю тебе успокоительное. Дубов дал мне сегодня новый рецепт для синтезатора. Сказал, что это особая формула его деда. Помогает всем. Попробуешь?
– Хорошо.
– Вот и отлично, умница моя.