Рубикон Теодора Рузвельта

Спивак Леонид

Другим, не менее колоритным участником бразильского предприятия был Джон Зам, католический священник и писатель, помогавший Фиале готовить экспедицию. С Рузвельтом его связывало многолетнее знакомство и любовь к творчеству Данте. В Бразилии Джон Зам бывал главным образом как натуралист-любитель. Ревностно служа святому престолу, отец Зам в то же время слыл тайным сторонником эволюционной теории – учения, подвергавшегося анафеме с каждой епископской кафедры. В 1896 году священник выпустил (под псевдонимом) книгу «Эволюция и догма», которую Ватикан внес в рескрипт запрещенных изданий, а папа Лев XIII упомянул в энциклике о так называемой

«ереси американизма».

Отплывавшая из Нью-Йорка 4 октября 1913 года экспедиция поначалу не внушала опасений. Рузвельту с компаньонами предстояло пройти рекой Риу-Негру, одним из главных притоков Амазонки – район до известной степени изученный, не предполагавший чрезмерного риска и суливший богатый материал для исследований. По договору с нью-йоркским Музеем естествознания Рузвельт включил в состав экспедиции двух его опытных сотрудников: Лео Э. Миллера и Джорджа К. Черри. Первый из них был маммологом (специалистом по млекопитающим), а второй – орнитологом.

Самоуверенный Энтони Фиала утверждал, что заказал для экспедиции «все, кроме пианино». Менеджер отправил своему руководителю несколько красивых коробок с отборным чаем. «Посылаю Вам пять сортов чая, – написал он Рузвельту. – Я бы хотел, чтобы Вы отведали каждый и сообщили мне, какой из сортов предпочтете в Вашем путешествии в джунглях».

Корабль «Ван Дейк», идущий в теплые моря, возвращал Теодора в детство. «Шестилетний мальчик с Двадцатой улицы с жадным интересом читал о приключениях великого путешественника Ливингстона, – вспоминала его сестра Коринн. – Он достиг очень многих целей в жизни, но не было желания сильнее, чем мечта нанести новую реку на карту мира».

Бразильские тропические леса бросали вызов, принять который было по силам немногим. Амазонка, величайшая река мира, содержит со своими притоками более 15 процентов всех пресных вод планеты. Устье Амазонки столь обширно, что находящийся в нем остров Маражо по площади равен Швейцарии. «Царица рек» судоходна на протяжении почти трех тысяч миль – это больше, чем расстояние от атлантических скал штата Мэйн до тихоокеанских пляжей Калифорнии. Великий романтик Теодор вовсе не грезил приятным путешествием вдоль красочных тропических берегов; он собирался проникнуть в южную – гигантскую и неизведанную – часть амазонской сельвы.

Порт Баия

18 октября 1913 года корабль «Ван Дейк» вошел в бразильский порт Сан-Сальвадор-де-Баия, один из старейших городов Южной Америки и один из первых центров европейской колонизации материка. Рузвельт усмотрел приятную символику в том, что в 1832 году Баия был первой остановкой на континенте английского брига «Бигль», на борту которого находился молодой натуралист Чарльз Дарвин, взятый в экспедицию без жалования. По возвращении «Бигля» на родину и после публикации научного отчета о путешествии в Западное полушарие Дарвин стал всемирно известным ученым.

В Баие американцев во главе с Рузвельтом ждала встреча с руководителем будущего предприятия Кандидо Рондоном, полковником Корпуса инженеров бразильской армии. Сорокавосьмилетний Кандидо Мариану да Сильва Рондон был сыном португальца и индианки, выходцем из самых низов отдаленного региона Бразилии Мату-Гросу (в переводе, «дремучий лес»). По окончании военной школы в Рио-де-Жанейро Рондон в течение трех десятилетий руководил прокладкой дорог и телеграфных линий, связавших его страну с Парагваем и Боливией, а также обширные бразильские штаты между собой.

Полковник Рондон неожиданно предложил Рузвельту изменить курс готовящейся экспедиции и пройти неизвестной рекой, предположительно впадающей в один из главных притоков Амазонки. В бесчисленных скитаниях по бразильским дебрям Кандидо Рондон лишь однажды, летом 1909 года, видел верховья этой крупной реки, которой дал имя Рио да Дувида (Rio da Duvida) – Река Сомнения. Название не несло в себе ни тени романтики и было более чем правдивым: никто не ведал размеров этой реки, направления ее русла и прочих географических характеристик. В то время необъятный бассейн Амазонки представлял собой (за исключением Антарктиды) самое большое «белое пятно» на карте мира.

Молодой Чарльз Дарвин писал в дневнике: «Что может быть интереснее, чем плыть по течению большой реки через совершенно незнакомую страну?» Чтобы добраться до известного только полковнику Рондону истока Рио да Дувида, новой экспедиции понадобилось четыре месяца. Сначала шли последние приготовления к походу. Не вникавший в хозяйственные детали Рузвельт должен был посещать пышные латиноамериканские церемонии, произносить тосты, выступать с речами и высаживать памятные деревья. В письме родным он пожаловался, что только в походе надеется отдохнуть от нескончаемой череды южных застолий и сладкого шампанского. Повседневными делами экспедиции занимались менеджеры Энтони Фиала и Джон Зам. В конечном итоге, их снабженческие просчеты поставили участников южноамериканского предприятия на грань гибели.

Новый, 1914 год путешественники встретили на одном из притоков реки Парагвай. На маленьком плоскодонном пароходике экспедиция медленно продвигалась вглубь континента, к Бразильскому нагорью – гигантскому региону, занимающему около половины площади страны. Наконец они высадились в забытом богом рыбацком поселке Тапирапуан, большую часть жителей которого составляли оседлые индейцы. Здесь заканчивалась судоходная граница цивилизации и начинался фронтир, мир девственной природы.

< image l:href="#"/>

Жилища аборигенов Амазонки

Чтобы достичь верховьев реки Сомнения, экспедиции предстояло пересечь обширное горное плато на воловьих упряжках и мулах. В Тапирапуане, где происходило формирование каравана, начались первые трудности. Выяснилось, что американские грузы экспедиции значительно превышают физические возможности собранных здесь тягловых животных. На поиски дополнительных волов и мулов ушло немало времени.

С отходящим из Тапирапуана речным суденышком американцы отправили последние письма друзьям и близким. Один из участников предприятия, кинооператор Фрэнк Харпер, заболел малярией и вынужден был вернуться домой. В результате будущим поколениям осталось лишь небольшое количество кинохроники, запечатлевшей начальный этап бразильского предприятия. Вместе с коробками неотснятой кинопленки на заснеженную родину отправились ящики с собранными по пути коллекциями тропической флоры и фауны, а также гигантская черепаха по имени Лиззи, которая потом много лет жила в Нью-Йорке, в зоопарке Бронкса.