Рубин I
Шрифт:
Незнакомка тем временем осмотрелась. Сначала остановила взгляд на начальнике заставы, а затем и на самом Ордерионе. Внезапно дева вскинула подбородок и притворно ласково улыбнулась. Выдали ее глаза, что смотрели с надменностью и даже жестокостью.
Чужеземка крутанулась на каблуках и направилась к их столику.
– Дхар меня побери, – невнятно пробурчал начальник заставы и побледнел.
Вставать или нет в присутствии девы, Ордерион пока не определился. Принц не приветствовал ни чужеземок, ни… шлюх. С другой стороны, о том, что он на самом деле принц и приехал искать брата, никто из местных не знал. Для всех в этом месте Ордерион – представитель воинов из Белого замка, отправленных на поиски пропавшего принца Атана и его супруги.
Тем временем дева подошла к их столику, а среди блудниц наметилось недовольное перешептывание.
Ордерион покосился на начальника заставы, пытаясь понять, что происходит. Тот не двигался, не выказывая никаких знаков уважения деве, что означало только одно: незнакомка с бело-золотыми волосами и лицом свирепого ангела была тринадцатой работницей «таверны».
Предположения подтвердились, когда она стукнула ладонью по столу прямо перед сконфуженным пожилым воином и начала активно жестикулировать, указывая рукой то на него, то на себя.
«Еще и немая», – подумал Ордерион и тяжело вздохнул.
Кажется, начальник воспользовался услугами и еще не расплатился. Принц с укором взглянул на седовласого женатого мужчину.
– Воину не престало брать в долг. Даже у распутницы, – произнес Ордерион и отвернулся от женщины, столь же порочной, как и ее чужеземная красота.
– Э-э-э… – только и смог промычать начальник заставы.
В ответ девица рассвирепела и снова стукнула по столу: на этот раз кулаком. А это уже непозволительная наглость с ее стороны…
Ордерион повернулся лицом к падшей и одарил ее одним из своих самых зловещих прищуров:
– Поумерь пыл, пока в неприятности не угодила, – тихо, но с нажимом предупредил он.
Девица отпрянула от столика и поджала пухлые губы. Все-таки дивная у нее красота. Глаза – как озера между хребтами Эрьмы. От их синей поверхности отражалось само небо, а в манящих глубинах можно было сгинуть навек. Взгляд незнакомки был так же холоден, как и вода в тех озерах, но он притягивал внимание Ордериона, словно искушал поддаться минутному наваждению и с головой нырнуть в грех.
Таких красавиц, как эта, среди распутниц не найти. Их чары без труда позволяли околдовать прилично зарабатывающего мужчину и выйти за него. Правда у этого мужчины потом могло появиться очень много проблем: красивую женщину в свою постель хотели многие, и из этих многих некоторые приходили и брали вожделенное силой.
Возможно, то же самое случилось и с этой женщиной? Кто знает, не красота ли принесла проклятье, что вынудило ее защитника стать беспомощным и отдать деву на растерзание, а потом и вовсе отказаться от нее и отправить с глаз долой? Поэтому она здесь, на чужих землях, опороченная и брошенная на произвол судьбы, зарабатывает на жизнь так, как умеет?
«Тогда могла бы стать прачкой или мыть полы», – подсказал внутренний голос. И Ордерион был вынужден с ним согласиться: эта дева выбрала путь порока самостоятельно.
Тем временем мимика на лице незнакомки начала меняться. Чуть вздернутый аккуратный нос поморщился. Темные брови взметнулись, ресницы затрепетали, а высокие скулы заострились. Полные губы сложились трубочкой, и она… медленно выдохнула, закрывая глаза.
Ордерион удивился. Дева, пребывающая на грани безумия минуту назад, внезапно взяла себя в руки? Какой же сегодня богатый на неожиданности день!
Распутница открыла глаза и повернулась лицом к начальнику заставы, ожидая, очевидно, что тот произнесет что-нибудь более внятное, чем протяжное «э-э-э».
Тот сразу же подобрался, прочистил горло и… подавился слюной. Распутница сжала челюсти, с презрением глядя на закашлявшегося начальника заставы.
Пора было завязывать с этим бардаком. Ордерион достал из нагрудного кармана мешочек с монетами и выложил на стол три седоула с отчеканенным на них профилем отца-короля. За эту сумму можно было снять двух распутниц и держать их всю ночь (за Атана Ордерион рассчитывался не раз). И хотя пришлая девица явно следила за собой и выглядела на порядок лучше, чем ее соседки у стойки трактирщика, принц посчитал, что этих монет будет достаточно. Спрятав мешочек назад, в карман, Ордерион подвинул оплату в сторону чужеземки.
Та не терялась и быстро все забрала. Взвесила в руке, закивала, одаривая принца снисходительным взглядом, словно убогого на паперти. А затем развернулась и направилась к стойке трактирщика.
– Посто-о-о… – успел завопить начальник заставы перед тем, как снова закашляться.
– Куда?! – послышались недовольные голоса местных развратниц, не желающих уступать ни пяди у нагретого места.
Но девица их не слушала. Она обогнула стойку по кругу, взяла тряпку и начала стирать список блюд с доски трактирщика, висящей на стене.
– Да ты совсем из ума выжила! – завопил хозяин заведения, бросаясь к ней, но чужеземка резко дернулась в сторону, схватила с его стола разделочный нож и выставила его перед собой.
Поднялся визг. Распутницы бросились по сторонам, в то время как помощница трактирщика, стоя в переднике поодаль, продолжала визжать.
– Успокоились все! – прогремел голос Ордериона.
С его пальцев сорвался пульсар, заливая помещение дневным светом. Все послушались. Даже дама в переднике закрыла рот, а начальник заставы перестал кашлять.
Ордерион встал из-за стола, повелевая пульсаром размером с кулак. Судя по реакции, вокруг собрались исключительно опытные люди, прекрасно знающие, что этот шарик света может испепелить их на месте.
– Отойди от девицы, – приказал Ордерион трактирщику.
Тот медленно отступил от нее сразу на несколько шагов.
– А ты нож верни на место. – Принц указал на нее рукой.
Чужеземка покорно опустила его на стол.
– Фрейлина, – прошептал сбоку начальник заставы.
Ордерион покосился на него.