Рубина. Непокорная герцогиня

Ночь опустилась на крепость тишиной. Нарушала ее лишь легкое шарканье тряпичных тапочек. Вдоль темного коридора, быстрым, но аккуратным шагом двигалась девушка, старательно пряча лицо под глубоким капюшоном. Фигурка остановилась напротив огромного портрета, в тяжелой раме, изображающего седого мужчину, с суровым взглядом и узкими губами, укрытыми усами и бородой.

Художник постарался на славу, передав через портрет всю суровость изображенного человека.

Девушка осмотрелась

и, не обнаружив ни единой живой души, отодвинула картину, как дверь, и скрылась в открывшимся проеме.

Пыльно и душно, но спокойно. Многие тайные ходы использовались последний раз много зим назад, а слуги и служба охраны использовала лишь несколько из них, Рубина же знала все и ходила лишь проверенными. Как и ожидалось, компанию ей сегодня составили лишь пауки да тараканы.

Пробежав несколько длинных туннелей, девушка остановилась напротив стены, на которой висела маленькая деревянная дощечка. Отодвинув ее можно было видеть небольшой, но дорого обставленный кабинет, близкого ей человека.

Отдышавшись, и приведя дыхание в норму, она тихо сдвинула дощечку в сторону и опустила глаза к узкой щелке.

Серебристые волосы, сосредоточенный взгляд, мужественный, несколько тяжеловатый подбородок, добавляющий еще большей суровости.

Мужчина молчал, вчитываясь в свиток, и покусывал нижнюю губу. Фу, какая привычка, совершенно не достоянная десницы короля. Ну, раз уж никто не видит (ну почти никто).

В кабинет постучались, и тихо покашляли за дверью.

— Войди. — Голос прошелся по комнате, уверенным не громким приказом, явно адресованному определенному человеку.

В помещение вошел невысокий, лысоватый мужичок, с сальным лицом и не идущими ему пухлыми губами.

Гляди, какой красавец, смотреть тошно.

Рубина не понаслышке знала, что его внешность полностью соответствовала его характеру. Этакая приживалая крыса, с липкими лапками и хитрыми глазищами.

Крысеныш согнулся в поклоне и замер в ожидании разрешения разогнутся.

— Говори.

— Рубина в покоях.

— Госпожа Рубина Ирсобель Волонье.

— Конечно, конечно.

Мужчина засучил ножками и оглядывался в поисках того, что может прилететь в его лысую голову.

— Госпожа Рубина Ирсобель Волонье в своих покоях, совершила молитву и отошла ко сну.

— Проверил?

— Абсолютно точно, Ваше Превосходительство.

Седовласый глубоко и тяжело вздохнул.

— Ваше Превосходительство…

— Тирион, завтра ко двору прибудет Валлийская делегация, за подписанием мирных и торговых договоров на следующие десять зим. Так же будет присутствовать принц Йэн. Я хочу, что бы ты приготовил все к встрече гостей и организовал работу слуг в приготовлении к балу. На балу должна состояться помолвка, и я хочу, что бы все было идеально.

Рубина вздрогнула, прекрасно понимая, к чему идет разговор.

Хм, который раз уже отец пытается пристроить дочь в хорошие руки?

Пятый? Шестой? Предыдущие помолвки были разорваны разными способами, иногда продуманными и приведенными в действие Рубиной. Два жениха были доведены до нервных коликов хамским поведением девушки, еще двое (храни их мир Сереброцветой) померли от болезней, так и не дождавшись свадьбы, один оказался любителем другого пола, еще один, от рук лично Рубины, был опозорен при дворе, будучи пойманным за шторкой тискающим служанку. Шесть? Получается шесть. Эта седьмая.

Девушка понимала, что на этот раз ей вряд ли удастся обойти помолвку, разве что принц уже будет женат. Уж слишком выгодная партия для отца, он не сможет упустить такой шанс.

— Тирион, я бы хотел, что бы ты проконтролировал Рубину. Проследи, что бы она не нашкодила и в этот раз. Если будет проказничать, или вести себя неподобающе — запри.

Ого! Вот эта уже тяжелая артиллерия! Посягательства на мою свободу слишком дорого ему обходиться, чаще всего потерей нервов и приобретением еще более седых волос.

— И тайные входы тоже запри.

Так, вот это уже война.

— Мне заняться этим сразу Ваше Превосходительство?

— Поутру, а пока иди спать и проверь по пути Рубину, она всегда как будто чувствует, когда я хочу выдать ее замуж.

Слушать было уже ни к чему и девушка, задвинув дощечку, поспешила вернуться обратно в свои покои.

Как он может?! Каждый раз она доказывает ему, что не хочет замуж, и каждый раз он стоит на своем.

Щеки горели, и легкая пробежка по коридорам замка ничуть их не охладила, только лишь раззадорила дыхание и скорость.

Так, здесь факел, три шага вперед, развернуться и толкнуть.

Хождение по тайным ходам и коридорам замка было хобби Рубины. Она знала от и до каждый кирпичик, каждую заслонку и каждую картину, сквозь которую можно заглянуть в любую тайну и любой секрет. Девушка знала даже больше, чем начальник секретной королевской службы, хотя… Ему же не было интересно, почему Мрана конюха бросила Фирка служанка? Или зачем пасынок управляющей так подолгу сидит в своей комнате? И даже, сколько у Его Высочества любовниц? Сплетницей Рубина не была, так что все это даже если вылезало в народ, то не от ее лица.

Оказавшись в своих покоях, девушка скинула плащ, ногой запихала его под кровать и, укрывшись одеялом почти с головой, услышала шорох.

Олух, пользуешься картиной, так хоть песок вычисти из реек.

Молчание продлилось меньше минуты, заслонка опять скрипнула, и за стеной послышались достаточно громкие шаги, чтоб на них можно было обратить внимание.

Олух, еще и слон.

Рубина поднялась с постели и заходила по комнате.

Что же делать, что же делать…

Выйти замуж? Вот уж нет! Не хочу, как мебель жить. Полностью принадлежать мужу, все делать только с его разрешения, и ни шага в сторону. Нет.