Рубина. Непокорная герцогиня
Шрифт:
Конь перестал жевать и заелозил задними ногами.
— Мой мальчик, давай я вычешу тебя напоследок.
Взяв щетку, я принялась скоблить конскую шкуру и думать о своей не завидной судьбе.
Каждый раз, когда мысли доводили меня до побега, сердце начинало биться усерднее и чаще. Ведь возможно сегодня я перестану быть Рубиной Ирсобель Волонье Ее Превосходительство единственной наследницей десницы короля Майколтона Грута Волонье. Ох, отец, ты наверно никогда меня не простишь. И всю жизнь будешь проклинать
Вычесав коня, я чмокнула его в бархатный нос и, прикоснувшись к его морде лбом, попрощалась еще раз, но уже не вслух, а про себя. Огниво даже замер на секунду, и мне подумалось, что он меня отпускает.
А теперь нервишки.
Сторожевой полигон находился на территории крепости, и добежать до него мне удалось за пару минут.
Просунув голову в шатер, я убедилась, что никого нет, и прошла внутрь полностью.
Нет, мне конечно никто не запрещал ходить там где мне хочется, но вот мое желание метать ножи, одобрение не вызывало.
Так что, пробежав вдоль шатра в сторону, где были мишени, я еще раз огляделась и, убедившись в своем одиночестве, приступила к действиям.
Клинки входили в уже исхудалую мишень как в масло. С каждой моей тренировкой, яблочко было все ближе и ближе, но пронзенным оно было лишь пару раз и, то по чистой случайности.
— Рубина, я же сказал, чтоб ты приходила только вечерами.
Обладатель голоса стоял за моей спиной.
Высокий блондин, с теплой красивой улыбкой. Как будто отлитое из мускул тело, было одето в желтую рубаху на распашку и коричневые тканевые тренировочные брюки.
Он встряхнул головой и волнистые волосы, как будто выгоревшие на солнце, по плечи, расправились.
Я повернулась и улыбнулась.
— Сезар!
Бросив последний нож, и убедившись, что до яблочка он не достал, я развернулась и бросилась на шею мужчине.
Сезар закружил меня в объятиях и, прижав к себе, поцеловал в макушку.
— С каждым мои приездом, ты все выше и выше. Скоро перегонишь и меня.
— Не смеши! — я прижалась головой к его широкой и теплой груди.
Сезар был моим покровительственным братом.
Среди народов Ревана, практиковалось такое часто, так скажем «Старший брат». Не кровный родственник берет покровительство над девочкой и приглядывает за ней. Так, когда мне исполнилось шесть зим, моим братом стал Сезар.
Он стал мне гораздо ближе, чем покровитель, скорее действительно как родственник. Со светлыми мыслями и чистой душой мужчина только умилялся моим проказам и стервозному характеру. Как он не убил меня, когда я облила его смолой, а сверху посыпала перьями, или когда я покрасила в красный цвет всю его одежду, или когда выстригла ему половину волос, пока он спал, для меня по сей день остается загадкой.
Оторвал голову от его груди, я подняла ее и посмотрела в его
Сезар улыбался и в его янтарных глазах забегали смешинки.
— В кого же ты такая красивая, Рубина? — Традиционно спросил он.
— Наверное, в маму. — Не нарушая ритуал, ответила я.
Неожиданно, огонек в глазах Сезара потух, и в нем шевельнулось, что-то другое, не знакомое мне ранее.
Он склонился к моим губам и поцеловал.
От неожиданности я успела только втянуть голову в плечи, насколько это было возможным, ведь мужчина успел прижать меня к себе крепче, не оставляя шансов пошевелиться.
— Сезар! — Только и успела сказать я, когда он отстранился.
Получилось странно. Голос дрожал и робел, и, вырвавшись с глубоким вздохом, скорее походило на стон.
Брат, расценив это как мое согласие, вновь склонился ко мне и прошептал:
— Я так ждал, Рубина, когда же ты повзрослеешь и поймешь.
Я не нашлась, что сказать и с перепугу, использовала самый действенный мне способ, остановить мужчину. Как только Сезар снова прикоснулся к моим губам, на этот раз вторгаясь в мой рот своим языком, я выпучив глаза и мыча ударила его коленом в пах.
— Какого грыха ты делаешь?! — Проорала я, как только мне удалось вырваться.
Мужчина сполз по стене, и присел на корточки, не поднимая глаз, болезненно стонал.
Мне стало его жалко, со страху я не рассчитывала силы и могла ударить очень болезненно.
— Сезар! Прости, прости меня, родненький! — Я кинулась к нему и присев рядом, взяла его лицо в ладошки.
Не поднимая головы, стоны сменились тихим смехом.
— Что смешного? — Оторопело спросила я.
Сезар поднял на меня свой янтарный взгляд и, улыбнувшись, ответил:
— Прости меня. Видимо ты еще все-таки не выросла.
— Я выросла! — Перебила я его. — Но почему ты смеешься все равно не пойму!
Продолжая улыбаться, он взял меня за руку и сказал:
— Мне смешно, потому, что я дурак.
— Почему дурак?
— Я подумал, что ты достаточно взрослая.
Я пихнула ему кулаком в плечо.
— Сезар. Я иногда тебя совершенно не понимаю. Чего ты добивался своим действием?
Я покраснела, чувствуя, как щеки покрываются краснотой.
— Ну, давай, скажи.
— Нет.
— Скажииии. — Протянул мужчина.
— Зачем ты меня поцеловал? — Спросила я, полностью пунцовая, опуская глаза в пол.
Его рука, заставила поднять лицо, придерживая за подбородок.
— Мне безумно нравиться, что такие вещи как поцелуй заставляют тебя смущаться.
— Твой поцелуй… — Промямлила я.
— Прости?
— Мне смущает твой поцелуй.
— То есть был бы кто-то другой ты бы не смутилась?
— Смутилась бы. Но то, что это сделал ты, меня смущает еще больше.