Рубиновая комната

Петерс Паулина

Виктория еще успела заметить белые колонны Карлтон-хауса в конце улицы шедших ей навстречу и смотревших на нее прохожих, когда вдруг у нее закружилась голова. Девушка покачнулась и попыталась ухватиться рукой за стену дома.

– Господи, мисс Бредон! – Кто-то обнял ее и удержал на ногах. Виктория заморгала и с удивлением обнаружила, что прислонилась к груди Джереми Райдера. Выглядел он крайне испуганным. – Вам нехорошо? – встревоженно поинтересовался он. – Может быть, отвести вас к врачу?

– Благодарю, в этом нет необходимости. –

Виктория встряхнула головой, которая все еще немного кружилась. – Просто я сегодня еще не завтракала, поэтому у меня потемнело в глазах.

– Этому легко помочь. Я знаю очень милую чайную здесь неподалеку.

Виктория помедлила: их с Хопкинсом средства были на исходе. Из-за подготовки к балу в последнее время ей было не до занятий фотографией.

– Вы окажете мне большую услугу, если пойдете со мной. Я еще не обедал, а я не люблю делать это в одиночестве, – приветливо пояснил журналист.

Виктории показалось, что он сказал это не только из вежливости.

– Хорошо, – согласилась она. – В таком случае я иду с вами.

Чайная, в которую ее привел Джереми Райдер, была действительно неподалеку и казалась очень уютной. Здесь пахло чаем, кофе и свежим пирогом. При виде аппетитных пирожных, стоявших на этажерках в витрине, Виктория вдруг осознала, что ужасно голодна. Зал был декорирован в светло-зеленом цвете, как и горбыльки оконных переплетов. В небольших оранжевых бархатных креслах сидели несколько дам, судя по одежде и шляпкам, представительниц среднего класса. Круглые столики были украшены вазочками с подснежниками.

Юная девушка в черном платье с белым передником провела Викторию и ее спутника к свободному столику у окна. Виктория выбрала жареный пирог с маслом к чаю, Джереми Райдер заказал сендвич с яйцом и салатом для себя и чайник чая для них обоих. Его каштановые волосы, как она только что заметила, были растрепаны, как и во время их первой встречи у здания парламента. На нем был коричневый твидовый костюм.

– Кстати, я как раз направлялся к дому сэра Френсиса на Сент-Джеймс-сквер, когда встретил вас, – сказал он.

– Вы что же, освещаете убийство сэра Френсиса?

– Да, как я уже вчера говорил вам, моя вылазка в свет была данью обстоятельствам. Хотя я, конечно же, не хотел бы пропустить встречу с вами в бальном наряде.

Виктория скрестила руки на груди.

– О, вы во фраке тоже смотрелись хорошо.

– Спасибо за комплимент.

К ним подошла официантка и принесла заказ. Пирог был намазан топленым маслом и посыпан корицей. Виктории пришлось сдержаться, чтобы не проглотить все целиком. Девушка принялась наблюдать за тем, как ее спутник добавляет молоко в чай и медленно помешивает его.

– Вы не согласитесь удовлетворить мое любопытство и сообщить мне, допрашивал ли вас уже Скотленд-Ярд по поводу убийства сэра Френсиса? – поинтересовался он.

– Зачем бы Скотленд-Ярду допрашивать меня? – надменно

переспросила Виктория.

Джереми Райдер поднял брови.

– Ну, не считая того, что борьба за избирательные права женщин совершенно не находила поддержки в лице сэра Френсиса, а вчера вечером у буфета в королевском дворце вы с ним ссорились…

«Кажется, сейчас уже все, кто был в Букингемском дворце, знают о ссоре», – расстроенно подумала Виктория.

– …секретарь вашего дедушки сегодня утром звонил главному редактору нашей газеты с просьбой о том, чтобы ваше имя не упоминалось в связи с расследованием дела об убийстве. И какие бы вы сделали выводы?

– Да, меня допрашивал комиссар, – призналась Виктория.

– Поскольку вы на свободе, полагаю, сэр Артур всерьез вас не подозревает? – усмехнулся молодой человек.

– К счастью, у меня есть алиби, – сухо ответила Виктория. – Но комиссар действительно хотел знать, не слышала ли я о планах суфражисток совершить покушение на сэра Френсиса.

– И как? Вы слышали?

– Конечно же нет! – возмутилась Виктория, отпив чаю. – Для меня действительно загадка, почему женщин, которые борются за свои политические права, считают потенциальными убийцами.

– Что ж, вы и ваши соратницы были настроены довольно свирепо у здания парламента.

– Потому что нас вынудили!

Джереми Райдер промокнул рот накрахмаленной салфеткой.

– Чисто из журналистского интереса и просто ради информации… о чем вы, кстати, спорили с сэром Френсисом?

– Об избирательном праве женщин, – продолжала лгать Виктория. – Но теперь настала моя очередь спрашивать, – и она откинулась на спинку кресла. – Что вам удалось узнать в ходе журналистского расследования?

Молодой репортер положил недоеденный сендвич на тарелку.

– В основном, что сэра Френсиса не слишком любили даже за пределами тех политических групп, против которых он боролся. Мои собеседники отделывались намеками. Ничего конкретного мне никто говорить не хотел. Кроме того, я знаю, что Скотленд-Ярд распорядился провести обыски в домах людей, которых считал подозрительными по политическим причинам. Многих из них допрашивали. Причем могу сказать, что для комиссара члены лейбористской партии уже, по всей видимости, являются радикалами, – и молодой человек весело улыбнулся.

– Что вы думаете об этом направлении расследования?

– Что ж, честно говоря, оно кажется мне чересчур однобоким. Не считая покушений Ирландского республиканского братства, политические убийства в Англии, в отличие от России или Италии, не слишком распространены, – и он пожал плечами.

Виктория лихорадочно размышляла.

– Мистер Райдер, а если бы я сообщила вам информацию, указывающую на личный мотив убийства, вы сохранили бы конфиденциальность? – спросила она.

– Уверяю вас, мисс Бредон, что никогда не выдаю свои источники, – и Джереми Райдер положил руку на грудь.