Рубское Единение
Шрифт:
По возрастающей: В. Нуждин, В. Филичев, В. Ларионов, А. Королёв
Не перечисляя причин несовместимости можно просто назвать некоторых сотрудников энергетического института, пытавшихся в разные годы войти в единение в качестве претендентов, но не принявших достаточно жёсткий спортивный режим или вид «шуточек» острого содержания и их последствий: Вадим Ларионов, Андрей Немиров и Владимир Чумадов.
Действительно претендентом, прошедшим все «испытания» стал в 1973 году Валерий Шишкин. Был он с другой кафедры энергоинститута «Электрические машины и аппараты», однако благодаря спокойному, стрессоустойчивому отношению к событиям, а также своим трудоголическим наклонностям, он без всяких нареканий влился в спортивный и эмоциональный режим единения. Его гармоничное физическое развитие позволяло ему побеждать в прыжках в длину, в беге на 800 метров и не быть последним в других видах. А как он обыгрывал сначала всех в поддавки, вызывало удивление и некоторую зависть: «И где он этому научился?» При этом его любовь к мототехнике и «умелые руки» при выполнении некоторых хозяйственных работ делали его незаменимым в единении. Характерные
Остов
Валерий Шишкин
Последним по порядку, но не по значимости стал членом единения «совсем молодой» аспирант с общей для троих кафедры Борис Староверов. Победитель многих школьных олимпиад, отлично учившийся в институте, широко интеллектуально развитый и, кроме того уроженец села Сусанино, родины Ивана Сусанина, заведшего поляков в непроходимое болото, он имел явные наклонности к лидерству. Но в единении уже был лидер инициации спортивных и эмоциональных событий – Владимир Нуждин. Поэтому на первом этапе вхождения Бориса в единение стало проявляться его недовольство некоторыми острыми по содержанию шуточками. И тогда было принято предложение Нуждина, считать и называть первых трёх инициаторов стартапа – Королёва, Нуждина и Филичева – «старейшинами», которые только при своём единогласном решении могли и должны были оценивать и разруливать все спорные ситуации. И они сразу же практически исчезли в бытовой сфере. А вот в спортивно-соревновательной части всегда единогласные решения «старейшин» использовались широко и плодотворно. В целом характер и способности Бориса Староверова показаны в стихотворении «Костромской мужик».
Костромской мужик
Борис Староверов
В таком вот составе сформировалось Рубское Единение (оно окончательно сформировалось, и можно писать его с большой буквы), состоящее из «старейшин» – Анатолий Королёв, Владимир Нуждин и Владимир Филичев, и из их дополнения – Валерий Шишкин и Борис Староверов. Все физически эквивалентны и активны, а также эмоционально совместимы. Однако Владимир Нуждин, видя потенциальную угрозу первенству, предложил, и это было принято всеми, проводить зачёт соревнований отдельно для трёх инициаторов стартапа, и отдельно для всех пяти участников. И, как много раз, интуиция его не подвела, поскольку в дальнейшем несколько раз победителем в пятёрке оказывался Валерий Шишкин. Результаты соревнований за 1975 год среди пятёрки и трёх «старейшин» представлены в таблице (в правом углу утверждающие подписи «старейшин»).
Примечание. Для пятерых участников за первое место давалось 6 очков, за последнее 1 очко. Для троих участников за первое место давалось 4 очка, за последнее 1 очко.
Шли годы, но настрой и интенсивность физической и эмоциональной активности практически не претерпевали изменений. Появился даже гимн Единения под условным названием «Озеро», просуществовавший почти двадцать лет и потерявший свою актуальность в связи со статусными изменениями участников.
Озеро
Палаточная автономия
Принятие претендентов в Единение привело к изменениям ситуации с размещением в лагере. Комнатка в торце павильона позволяла поставить только четыре кровати, а количество участников стало пять. Поэтому решили поселиться в армейской палатке, которые ставились для студентов при большом количестве желающих отдыхать в лагере и ограниченности мест в павильонах. Поскольку руководство лагеря, да и все тренеры привыкли к не обременяющим никого спортивным фанатам, то палатку разрешили ставить в любом месте на территории лагеря. Естественно выбор пал на экзотическое место: до бадминтонной площадки – 10 метров; до столовой – 25 метров; до озера – 30 метров; до павильонов со студентами – 150 метров. В выбранном расположении имелся столб с лампой на нём; вокруг низкие ёлочки и кустики, за которыми следуют их высокие собратья, полностью скрывающие палатку от внешнего взора. И, если раньше, живя на веранде павильона, в котором находились студенты, участники Единения старались не шуметь и даже не включать радиоприёмник вечером, и, тем более, в ночное время, то теперь появилась некая автономность проживания в лагере, относительная свобода в режиме дня. Стало возможным принимать гостей после отбоя, слушать с ними музыку и даже пить горячий чай (умельцы установили на столбе розетку). Часто раздвигались кусты, и заглядывал начальник лагеря, осуществляющий вечерний обход: «Ну, как вы тут?» Жизнь приобрела новые черты.
Для того чтобы выбрать качественную палатку и без внешних отвлечений поставить её, приезжали в лагерь на день раньше, когда предыдущая очередь уже уехала, а следующая будет только завтра. Роль сторожа, кладовщика и ответственного за всё имущество исполнял, оформленный в штат института человек с необычной фамилией – Убейкобылин. Он круглогодично проживал в лагере и хорошо знал постоянно приезжающих на отдых. Поэтому проблем с преждевременным заездом не было. Более того, он был даже рад появившимся новым людям, с которыми можно было пообщаться, да и немного уменьшить хлопотную загрузку следующего дня при приезде большой массы студентов и тренеров.
Установкой палатки руководил и активно занимался сам наиболее «рукастый» Валерий Шишкин. Он же сконструировал около палатки стол и скамейку с опорой на два близко растущих дерева. На ней, кстати, было удобно играть в шахматы, шашки и поддавки. А вот внутренний интерьер оформлял обладающий художественным вкусом Владимир Нуждин, имевший у себя дома собственноручно написанные картины маслом. Он устилал пол еловыми ветками, и палатка наполнялась запахом свежести. Староверов привёз из дома старинный канделябр, и вставленная в него свеча давала вечером экзотическое освещение, наводящее на умиротворяющий лад. Королёв, Филичев и Староверов при установке палатки выполняли функции подручных, безоговорочно реализуя поступающие команды.