Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех
Шрифт:
– Это она… – прошептал, порывисто обернувшись, Истерро. – Клянусь Господом Единым, это…
– Руна смерти, – морщась от отвращения, пояснил Эрей и резко смахнул со стола варенье, бормоча защитные формулы. – Руна убийства. Тяжелый обряд, не каждому по Силам во внешнем мире.
– Даже вам? – уточнил монах.
– Я не пробовал, – не стал врать Эрей.
Истерро задумчиво потер подбородок. Внимательно посмотрел на Эрея:
– Логика нам подсказывает, что подобное в свободном мире могут сотворить лишь маги Камней. Много ли магов Камней в мире Кару?
– Шестеро,
– Где они?
– Трое лет пять не покидают Аргоссу, двое отправились на Острова в поисках Древнего знания.
– Остался один. Не считая вас. Выходит, вы знаете, кто подчинил себе волю фаворитки? – Истерро не сводил с мага взгляда, и от нестерпимого сияния его глаз, зеленых, как изумруды, захотелось спрятаться, отгородиться, усилить магическую защиту, – и все рассказать, до последнего слова, открыть все тайны, разделить бремя и вздохнуть свободнее, полной грудью, радуясь и огорчаясь…
Эрей выправил личный барьер, и гипнотическая Сила Истерро угасла. Маг залпом выпил остывший чай и вытер невольную испарину:
– Лучше вам этого не знать, светлый Брат, – сказал он с легкой угрозой.
Истерро тоже оттер пот со лба:
– Простите. Я только хотел помочь.
– Я понял.
Они помолчали; последовательный Истерро вновь наполнил изящные чашки, и Эрей с удовольствием выпил настой, наслаждаясь терпким букетом с легкой крапивной горчинкой.
– Способствует укреплению Сил, – с горделивой ноткой поделился монах. – Мой собственный рецепт, между прочим.
– Приятный вкус, – похвалил Эрей и сбился, озадаченно хмурясь: стены храма гасили мирские звуки, но что-то происходило за ними, за этими толстыми стенами, на площади, он ясно расслышал обострившимся звериным слухом крики и звон оружия. – У вас всегда так шумно, Истерро?
Монах, уже взявшийся перечислять все ингредиенты напитка, уставился на Эрея, требуя объяснений, потом закрыл глаза и прислушался. Через минуту он сообщил, не скрывая изумленной тревоги:
– Там мечется темная тварь, норовя кого-то сожрать!
Эрей не дослушал, вскочил и побежал прочь из Храма, по узкому коридорчику, мимо алтаря и молитвенных кресел, вырвался на площадь, мощным пинком распахнув кованые врата.
На площади, за чертой Круга, буянил целенский конь, угрожающе скалясь на стражу. Бравые молодцы стражи городского порядка кружили рядом с арканами, отважно кидаясь в разные стороны, едва конь поворачивал морду. Чуть в стороне стонали жертвы более близкого общения с монстром: один баюкал обожженную руку, второму вязали разодранный бок.
– Дэйв! – рявкнул маг, выбегая за Круг. – Живо ко мне!
При виде хозяина коняга издал жутковатый вой, лягнул напоследок копытом и подошел, ткнувшись мордой в ладонь. Стражники, поразмыслив, двинулись в обратном направлении, прихватив раненных и случайных зевак.
– Ну и какого черта? – грозно осведомился Эрей у виновника переполоха.
– Ух ты! – радостно изумился Истерро, держась на почтительном расстоянии. – Целенский конь! Настоящий! Я давно мечтал изучить их, честно, я много читал про цельконов, вот наши ученые говорят, что это гибрид коня и дракона, полученный в результате селекции, но драконом тут и не пахнет, а зато, смотрю по зубам, не обошлось без волчьей крови! А какой у него размах крыльев? Как долго он может продержаться в воздухе? А предельная скорость полета?
– Потом! – отмахнулся Эрей, с тревогой осматривая коня, норовящего ухватить за плащ и затащить в проулок. – Что с тобой, Дэйв? Ну, спокойней, спокойней… Что это ты?
– Он заболел? – присмотрелся к коню и монах. – Я попробую полечить. Советник, его же трясет!
Эрей медленно осмотрелся. Вокруг было спокойно, как-то безнадежно тихо и мертво. Через миг он понял, что смолкли птицы, не видно собак и кошек, и пчелы не жужжат в храмовом саду. Подняв глаза к потемневшему небу, маг ужаснулся ливневой туче, медленно наползавшей на город.
– Зовите на помощь Братство! – напряженно щурясь, приказал он Истерро. Поймав озадаченный взгляд монаха, пояснил: – Дэйв боится. Целькона очень трудно напугать, Истерро!
Монах попытался, потом еще раз, растерянность сменилась беспомощной злостью, он поднял голову к туче, сверкнув изумрудной зеленью взгляда:
– Я не могу. Он глушит меня! Глушит, как в прошлый раз!
– Тогда держите защиту! – крикнул в небо Эрей, доставая из сумки боевой амулет и ударом посоха поднимая ветер. – Как в прошлый раз!
– Над Храмом?
– Над городом!
– Что?!
– Вашу мать!
Ураган крепчал. Амулет – агатовая мозаика – вскрывал энергию воздушных камней, бившую тонкими смерчами в небо. Эрей, активируя формулы распада, напрягся, Силясь удержать, отвернуть набухшую гноем проклятий тучу, уже накрывшую пригород; адская гора надвигалась, тяжело, мощно, против ветра, против правил, изредка выпуская языки молний, поражавшие окрестные деревни. Ураган трепал ее, будто шавка, вцепившись в матерого вепря, выдирал клочья шерсти и отступал для отчаянной новой атаки, чуть выше насели косматые ливни, полные защитных заклятий, и в воздухе еще колыхалась обратная формула аквамарина, но туча ползла, приближалась, неотвратимо, точно конец светотени; у Эрея вздулись вены на лбу, у глаз, по крыльям горбатого носа, лицо сделалось цвета первородного кальция, посинели сжатые губы…
– Я попросил бы вас оставить мою маму в покое! – холодно посоветовал Истерро, вскидывая тонкие пальцы.
Иссиня-черная гора дотянулась до Столицы и отпрянула, наткнувшись на границу Светлого круга. Монах пошатнулся, но выстоял, не опустил холеную руку, вымученно улыбнулся:
– Советую попросить прощения!
Маг с трудом представлял, что стоит монаху держать под контролем целый город, прикрывая собой кварталы и площади, полные перепуганных людей, чуял в жесте скрытую властность, немалую Силу бывшего Гласа, от изящного взмаха прозрачной руки ему самому полегчало, точно небо приподняли с изломанных плеч, но Истерро рисовался, как мальчишка, бравировал, выставлял чудеса, будто фигляр в балагане.