Рухнувшие небеса
Шрифт:
— Я ведь все равно увижу тебя в белье, что тут такого? — заметил Габриель, вальяжно развалившись на туалетном столике. Создавалось ощущение, будто он пришел на какой-то фильм — ему еще попкорна и колы не хватает.
— Мне не нравится, когда кто-то на меня пялится за этим делом, — яростно выдала я, переваривая вопрос парня. Действительно, он через несколько секунд увидит меня в том, в чем я, обычно, не перед кем не показываюсь. Надеюсь, я сегодня надела приличные трусы и лифчик… А если — нет?
Румянец охватил мои щеки. Поломавшись с желанием лицезреть мой скромный стриптиз, Габриель, наконец, демонстративно отвернул голову
— Так… как мне обнаружить там вторую часть пророчества? — чтобы разбавить тишину, спросила я, когда начала стягивать джинсы - вспотевшие ноги замедляли этот процесс.
Габриель, не повернувшийся ни разу, взял мыльницу в руки и стал ее крутить.
— Ищи что-то похожее на сверток. Блестящее, странное и небольшое, — ответил он. Его голова пару раз сделала упражнения для разминки, отчего я подпрыгнула на месте, лихорадочно стягивая с бедер прилипшую вещь.
— Оу, как все понятно, — сарказмом выдавила я — мой голос прозвучал сдавленно, когда я упала на задницу, пытаясь стянуть с икр плотные джинсы — я уже ненавидела их. Холод проник через ткань белья, и я почувствовала его присутствие на коже. И взвизгнула.
Этого хватило, чтобы Габриель повернулся и застал меня в непонятной позе, развалившейся на полу. Стыд сжал меня в свои горячие объятия. Я замерла. Как я выглядела со стороны — было видно только Габриелю, который, плутовски улыбался и сокращал между нами дистанцию. Мне хотелось провалиться под землю, когда он сел рядом на корточки и схватился за мои джинсы. Его взгляд, наполненный бесятами, неторопливо блуждал по изгибам моего тела. Мало того, что он видел, какая я беспомощная, так и, неверное, думал, что я чертовски неуклюжая.
— Я…я…я, — не зная, что сказать, заикалась и смотрела на него.
Одним легким движением Габриель снял с меня джинсы и отбросил их в сторону, не отрывая от меня взгляда. Следующими были кеды. Когда-то мне было холодно, но сейчас — нет. Я чувствовала неистовый жар, охватывающий каждую клеточку тела и взывающий глупых бабочек в животе возобновить полеты. Наверное, Габриель это делал не в первый раз — снимал с девушки вещи. Это предположение заставило меня смутиться и очередной раз задуматься над тем, как я выгляжу. Возле Габриеля всегда вертелись красивые девушки, о внешности которых я могла лишь мечтать, а я ну не по каким параметрам не была похожа на них. У меня не было через чур красивого лица, идеальной фигуры, аппетитных форм или даже — нормальной прически. И учитывая это, я ничуть не заслуживала такого хищного взгляда со стороны парня, о котором мечтали все девчонки Нью-Хейвена.
— Спасибо, — удалось выдавить мне сквозь приступ шока и удивления.
Руки Габриеля чуть коснулись моих лодыжек, и раскат мурашек пробежался по всем оголенным участкам кожи. Отныне он мог открыто видеть, как его прикосновения влияют на меня.
— Люблю красный, — произнес падший. Я ни сразу поняла о чем речь, но когда проследила за его взором,
Не выкинув ехидного замечания по поводу моей реакции на это или не ухмыльнувшись, Габриель поднялся и… подал мне руку. Его поведение продолжало удивлять меня. В нем проснулись признаки джентльмена? Хах, не поверю. Но я все равно обвила дрожащими пальцами его руку и, в смущении опустив голову, встала на ноги. Лазурные глаза Габриеля продолжали рассматривать меня вот только теперь в полный рост. Одно я знала точно — никогда больше не надену ничто красное. Ни за что на свете.
— Я готова, — напомнила парню я и сложила руки на груди, тем самым закрывая ее.
Его взгляд переместился на ванную, за края которой вода чуть ли не выливалась — мы совсем забыли про нее. Из Габриеля вырвался рваный вздох, а потом, посмотрев на меня с тенью печали и чего-то еще, он пошел выключать кран. Я не понимала, что значили его эти взоры. А в принципе, что думает парень, когда видит девушку в нижнем белье? Правильно, думает о том, как бы снять с нее последние скудные вещички. Так же и думал Габриель… Ничего особенного. Ничего такого, во что бы хотелось верить. Одно лишь желание. И похоть.
Печаль угнетала меня. В какой-то степени я была рада ей — она подавляла чувство страха, но, к сожалению, не устраняла его полностью. На душе был неприятный осадок от этого.
Я двинулась к ванной, сгорбившись. Габриель, выключив воду, обратил взор на меня. Снова. Я ощущала себя какой-то гребанной картиной и мечтала поскорее одеться. Воды было налито достаточно много для одного человека — она переливалась всеми оттенками голубого и поблескивала при свете ламп. Я задержала дыхание, когда с ужасом вспомнила, что она тут не для того, чтобы мыться. С помощью нее я попаду в Чистилище…
Ох…
— Мне… нырять? — поинтересовалась я. Если придется быть под водой, то нужно задержать дыхание, причем надолго, я думаю. Вот с этим у меня будут некоторые проблемы. Через десять секунд я уже чувствую огромную потребность в воздухе, и из-за этого меня не взяли в школьную команду по плаванью.
Габриель кивнул.
— Осторожнее, вода…, — он хотел сказать «холодная», но к тому моменту я засунула в нее две ноги и перебила его поистине девчачьим визгом. Я никогда не пищала такой высокой частотой звука, не считая того момента, когда увидела под своей кроватью жирного сбежавшего питомца Карен — «милого» тарантула.
— Господи! — я сжала руки в кулаки и встала в ванне. Коленки дрожали. Почему он раньше не удосужился сказать мне, что вода не будет теплой?! — Она такая х-х-холодная! Ты бы еще льда добавил бы туда для полного «счастья»!
— Была мысль, — коротко улыбнулся Габриель. Он обвил мои запястья и заглянул в глаза. — Сейчас я помогу тебе сесть, а дальше слушай моих инструкций, ладно? — его улыбка улетучилась.
Я сглотнула и быстро кивнула. Чем быстрее это начнется, тем быстрее кончится. Я опустила пятую точку в воду, которая мгновенно уколола ее низкой температурой, и, сжимая губы, чтобы очередной раз не издать постыдного визга, опустила остальную часть тела в нее с помощью Габриеля. Парень продолжал держать мои руки, даже когда я села. Крупные брызги полетели на пол. В воде не была одна голова, а остальное — погрузилось в ее неприятные объятия. Мои волосы растрепались и намокли. Все внутри сотрясала сильна дрожь.