Руинный марш
Шрифт:
...Я отдал этому городу 12 дней своей жизни, порыв непрофессионального спасателя, ведро пота и несколько капель крови. Вынул из его руин вместе со своей бригадой 9 трупов. Немного. Что смог. Таких, как я, было много сотен, а может быть, и несколько тысяч из разных городов Союза...
Некоторые общие личные соображения по организации спасработ (глава, совсем не обязательная для чтения)
Лучшим выходом из ситуации катастрофы является профилактика стихийных бедствий. Она позволяет если не избежать катастрофических последствий, то по крайней мере, уменьшить их размеры (масштабы), – сократить число жертв и разрушений. Надо постараться защититься правильным преобразованием искусственной среды человека (техники, включая и техническую инфраструктуру), организационными мерами и хотя бы минимальной подготовкой людей для правильного их поведения в условиях катастрофы.
Вот, к примеру, последнее наводнение на Северном Кавказе. По моим наблюдениям в горных селениях пострадали в первую очередь те, кто строил дома в непосредственной близости от рек, по берегам и в поймах. Дороги разрушены тоже на участках вблизи рек. Люди не видели серьезной опасности стихии в горной речке. В условиях же продолжительных ливней, выпадающих на большой площади, эти речки превращаются в неудержимые потоки, смывающие все на своем пути. От их опасности можно уйти, возведя дома в защищенных местах и вовремя предупредив людей о необходимости ухода в безопасные зоны (о которых люди должны знать заранее). Энергию же стихии серьезными инженерными сооружениями можно заставить работать на человека. Например, отведя воду в водохранилища, избавиться от ее недостатка в засуху. Все это реализовано, но лишь частично...
В определенных природно-климатических условиях и горная река, и горное озеро, и ледник (вспомним Колку) и даже горные склоны представляют опасность из-за возможных оползней, селей, лавин, обвалов. Конечно, все здесь невозможно предусмотреть, но вот многие крупные катастрофы, как мне кажется, можно научиться предвидеть и уменьшать масштабы их жертв и разрушений. Так, в Перу есть гора Уаскаран. Каждые 25–30 лет с нее сходит гигантский обвал, – вал грязи и льда высотой более 100 метров несется вниз по ущелью. Однажды он накрыл внизу город с 20-титысячным населением, и масштабы катастрофы были во много раз большими, чем у нас при обвале Колки. Там очередную катастрофу можно предсказать достаточно определенно...
То, что люди не видят опасности там, где она может возникнуть, – это недостаток наших представлений, нашей культуры. Его надо преодолевать на всех уровнях, – от улучшения представлений людей до преобразования природы на уровне технической инфраструктуры целых районов, критичных к определенным стихийным бедствиям.
Это простые истины, увы, далеко не всеми еще понятые...
Жертв катастроф было бы значительно меньше, если бы люди действовали более разумно в своей хозяйственной деятельности. В случае же необходимости действий по спасению можно также сформулировать несколько таких «простых истин»:
Аксиома 1. Первым залогом успеха спасательных работ является полная мобилизационная готовность спасотряда, – готовность транспорта, специальных технических средств (инструмента) и материального обеспечения (продуктов, горючего, медикаментов), а также полная психологическая готовность и желание бойцов вступить в борьбу.
Аксиома 2. Вторым залогом успеха является быстрота действий. Все организационные решения по привлечению сил и средств (прежде всего, по привлечению техники) должны по возможности опережать действия спасателей. Доставка спасателей к месту катастрофы должна производиться самыми быстрыми средствами транспорта (вплоть до десантирования на вертолетах и сброса с самолетов на парашютах).
Аксиома 3. Третьим залогом успеха являются умелые действия по организации и проведении разведки всеми наличными силами и средствами.
Аксиома 4. Четвертым залогом успеха является концентрация сил на перспективных направлениях поиска, обнаруженных в результате разведки.
Аксиома 5. Пятым залогом успеха является оперативное, подготовленное подключение транспорта и медицины для спасения извлеченных из завалов людей.
Еще по опыту спасработ я сделал тяжелые и очень неутешительные выводы о последствиях даже «ограниченного» применения ядерного оружия, о возможности спасения людей. В целом (суммарно), разрушения в Ленинакане примерно соответствовали результатам взрыва бомбы мощностью в несколько килотонн. Только, конечно, они не были так сконцентрированы, как при взрыве бомбы, и не сопровождались массовыми пожарами, радиоактивным импульсом и радиоактивным заражением местности. Весь этот «букет» существенно усложнил бы условия спасработ и сделал их реально выполнимыми, а их результаты реально достижимыми, только в зонах, существенно удаленных от эпицентра взрыва... Реальных возможностей для спасения вблизи эпицентра почти не будет: если к такого рода разрушениям, как в Ленинакане, добавить хотя бы радиацию, то спасти удастся очень немногих. При этом жертв среди спасателей может быть в несколько раз больше, чем спасенных. Здесь не должно быть иллюзий: в условиях сплошных завалов быстро подтащить технику не удастся, а потому и завалы не удастся разобрать быстро. Поэтому большинство людей, спасающихся в бомбоубежищах, погибнет, если им не удастся выбраться самим. В условиях радиации спасать своих будут только родственники (если они еще останутся в живых среди тех, кто «наверху»)... А в условиях массовых пожаров (вызванных ядерными взрывами) и возможности, и время для спасения уменьшатся настолько, что... Нет, не хочется верить, что такое когда-либо случится. Только сумасшедшие маньяки могут допускать мысль о применении ядерного оружия... Оправданий таким действиям не может быть никаких.
Есть несколько мыслей по работе МЧС. Мне кажется, что вопросы профилактики стихийных бедствий должны занимать значительное место, причем для этого МЧС должно иметь и определенные властные полномочия, и контрольные функции. Строительство должно вестись с жестким учетом опасностей стихийных бедствий: землетрясений, наводнений, паводков, селей, лавин, камнепадов, оползней, пожаров, тайфунов, цунами...
МЧС, помимо штатных сотрудников, должно опираться и на силы общественников из числа квалифицированных альпинистов и туристов, использовать их опыт проведения спасработ (на это, например, направлены усилия В. Кавуненко, как руководителя общественных формирований спасателей). И способствовать накоплению такого опыта. Ведь при мощных ударах стихии штатных сил спасателей всегда оказывается недостаточно. Руководить отрядами и группами спасателей должны люди с положительным практическим опытом спасработ.
Мне кажется, что МЧС должно иметь и свою «маленькую индустрию» в виде предприятий, производящих определенное снаряжение и оснащение. Конечно, это могут быть и частные предприятия, выполняющие заказы МЧС. В частности, необходимо производство жилищ-вагончиков с необходимыми системами жизнеобеспечения для беженцев в районах стихийных бедствий. В последующем, после освобождения, их можно будет и переместить в нужный район, и использовать в качестве баз спасателей, в качестве баз строителей, туристских баз, гостиниц, хижин и т. п. МЧС должно иметь свою инфраструктуру, в определенной части достаточно мобильную, перемещаемую. Все это сейчас, конечно, создается, но очень «постепенно». Спасработы же нельзя вести медленно.
Война тоже является стихийным бедствием, в зоне которого необходимо проведение спасработ. Это поможет ее быстрее локализовать и прекратить. Позволит уменьшить масштабы катастрофы, – выполнить основную функцию спасателей.
Я не ручаюсь за абсолютную точность в нумерации домов и названиях улиц, поскольку угловые дома могли иметь нумерацию по другим улицам, а номера на полностью разрушенных домах не сохранились. Некоторые завалы были образованы из двух и более домов, стоявших рядом. Может, я где-то немного ошибся в перечне фамилий, кого-то забыл упомянуть добрым словом, – за тринадцать лет кое-что позабылось. Хронология событий нарушена лишь в одном месте (посещение ЖБК с выдачей нам рабочей одежды произошло на день-два позже, чем в изложении), но это несущественная деталь. Снимки отсканированы на цветных слайдах, – на их рамках я тогда записал названия улиц и номера домов, которые уже помнились плохо.