Рука дьявола
Шрифт:
— Вы будете очарованы Госпожой. Мне прямо-таки не терпится показать ее вам.
— Да, я тоже сгораю от нетерпения.
Матер достал несколько тарелок из шкафчика над раковиной.
— Итак, мистер Ривз… Как у вас обстоят дела с комарами?
— Что вы имеете в виду?
— Ну что вы о них знаете?
— Совсем немного. Только то, что они мне покоя не дают, стоит только выбраться на отдых. В прошлом году на Ямайке я содрал огромную тварь со своей ноги. Раздавил. Никогда не убиваю живность, но ведь он мог вернуться.
— Она.
— Что?
— Она. — Матер не сразу объяснился. Сначала он положил
— Вот оно что. — Я наблюдал, как он наливает кипяток. — Стало быть, самцы нам не докучают.
— Как вам сказать, — начал Матер. Держался он серьезно, но мне было ясно, что он развлекается, читая мне «лекцию». — Иногда и самцы кусают людей, но случается это весьма редко. Скорее всего, эти особи просто что-то… перепутали.
— Перепутали? То есть подумали, что они — девочки?
Матер посмотрел на меня так, будто не оценил шутки.
— Не совсем. Просто ошиблись, вот и все. Бывает. — Ему определенно не нравилось то, о чем мы говорили. — Самцы питаются растениями. Самки тоже, но им нужна кровь из-за содержащегося в ней протеина. Чтобы откладывать яйца.
— Понятно. То есть они пьют кровь для продолжения рода?
— Точно. Только для этого.
— Значит, тогда на Ямайке я прихлопнул даму. Это было не по-джентльменски.
— В самом деле. — Матер поставил чашки с тарелками на поднос. — Вы мне не поможете?
— Конечно.
Он поставил туда же блюдо с тостами, масленку, джем и вазочку с салфетками.
— Остальное я сам принесу.
— Хорошо, — ответил я и пошел в гостиную. Вскоре ко мне присоединился и Матер, он нес чай. Только тогда я понял, что проголодался. Усевшись в кресло, я принялся усердно набивать желудок.
За окном пели птицы. Я ел тосты и запивал их чаем. Меня снова посетила мысль, что напрасно я приехал на остров. Отчаянно захотелось поскорей разобраться со всем этим делом и вернуться домой. В конце концов у меня действительно накопилась уйма работы.
И все же я решил повременить с грубостью. Откинувшись в кресле с чашкой чая, я ждал, пока Матер возобновит беседу. У него был невозмутимый вид — точь-в-точь как у профессоров в университете. Надо полагать, он тоже любил хорошенько продумать свою речь прежде, чем сказать хоть слово. Заговорил он, только закончив трапезу.
— Видите ли, мистер Ривз, самец комара не представляет никакого интереса для энтомологов, — начал он, проведя языком по зубам. — Это своего рода трутень. Процесс оплодотворения происходит, и самец уходит со сцены. Может делать все, что пожелает, пока рано или поздно не испустит дух. Одни лишь самки имеют для нас значение.
— Неужели?
— Она — вот кто совершает над нами насилие, вторгается в наше тело. — Он ухмыльнулся.
— Понятно. А теперь расскажите немного о малярии, — сказал я, плавно переходя к нужной мне теме.
— Малярия, говорите? — Матер отпил чаю, с любопытством разглядывая меня.
— Да. Как комар заражает людей? И откуда он берет вирус?
Матер отрешенно посмотрел в окно. Он отломил кусочек тоста и положил его в рот, явно наслаждаясь возможностью поговорить с кем-то на свою излюбленную тему.
— Существует расхожее мнение, — сказал он, прожевывая тост, — что именно комар принес малярию в наш мир, а затем стал заражать ею людей, точно ядовитая игла, летающая по воздуху.
Над озером пронесся самолет, прервав рассказ Матера. Быть может, от одиночества на острове я уже потихоньку сходил с ума, потому что шум этот меня обрадовал и даже немного успокоил. Матер подождал, пока звук прекратится.
— Понимаете ли, комары только переносчики инфекции. Они не создают болезнь, а лишь носят ее в себе. Выпив зараженной крови, самка комара растит в себе паразита, даже не догадываясь об этом, а затем вводит его в кровоток здорового человека, где он размножается и атакует. Насекомые не рождаются с малярией, они вынуждены питаться и получают ее от больных людей. То же самое и с желтой и тропической лихорадками, и с вирусом Западного Нила. Комары невероятно искусны в передаче заразы, но сами даже не ведают, что творят.
— Тогда нам повезло, что мы до сих пор живы, — заметил я.
— Гм. — Матер обдумал мои слова. — Да, вероятно. Но нельзя забывать, что существует множество факторов, влияющих на определенные особи комаров и на определенные заболевания. Скажем, будь комаров в тысячу раз больше, чем сейчас, они бы боролись за территории, населенные людьми. А потом уничтожили бы друг друга, либо от болезней вымерло бы человечество. С другой стороны, чем шире распространяется заболевание, тем слабее оно становится, а мы, в свою очередь, приобретаем иммунитет. В общем, — он хохотнул, — это все догадки. И, тем не менее, в природе ничто не вечно. Если какая-то зараза расползется по всему миру, есть шанс, что мы станем более устойчивы к ней, а симптомы со временем будут не так жестоки. Однако речь идет не о простуде, а о малярии — страшной болезни, к которой едва ли вырабатывается иммунитет. — Матер в раздумье замолчал. — Очень интересная тема. Наверняка кто-то уже написал по ней книгу.
И хотя самой интересной темой для меня была Гангская Красная, все же я мог использовать его рассуждения, подкрепленные сведениями из Интернета в качестве основы для статьи. Кроме того, Дерек велел не возвращаться с пустыми руками, а исчерпывающий рассказ о комарах вполне удачно вписывался в концепцию журнала.
— Я удалюсь на минуту, — сказал Матер, поднимаясь с кресла и водружая посуду на поднос. — Вы закончили? — Он указал на мой чай.
Я допил остатки и передал ему чашку.
— Спасибо. Я не большой любитель чая, но этот очень хорош.
— Пожалуйста. — Матер взял поднос и вышел из комнаты. Я слышал, как он включил воду на кухне. Через несколько минут он прошел дальше по коридору и хлопнул, судя по звуку, дверью в ванную.
Пока Матера не было, я вновь осмотрел гостиную. При свете дня она казалась просторней. Я подошел к полкам, до отказа забитым книгами. Некоторые издания были очень старые, в твердых переплетах с тиснением. Другие и вовсе разваливались на части — из них торчали страницы. Я взял одну такую книгу очень осторожно, стараясь не повредить, и вдруг понял, что торчащие страницы были вырваны из других книг и вложены в нее. Матер, очевидно, пользовался ими как закладками. Зачем ему это понадобилось? Разве только он не порвал какую-нибудь ненужную книгу? Хотя, принимая во внимание его страсть к коллекционированию печатных изданий, в это трудно было поверить.