Рука Хаоса
Шрифт:
— Врун, — пробормотал Эпло. — Он знал, как ее открыть. Ты не видела, чтобы он это делал? Джарре покачала головой.
— Ты не видела, чтобы он торчал где-нибудь вблизи статуи? Во время схватки, к примеру?
— Я не могла этого видеть. Я побежала туда, где в туннелях скрывались наши, и сказала им, чтобы они выходили и вступали в бой. Когда я вернулась, уже началась драка, и я ничего не могла увидеть.
— Но я видел его! — внезапно сказал Лимбек. — Теперь я припоминаю! Тот, другой человек, наемный убийца…
— Хуго Десница?
— Да. Я стоял рядом с Альфредом. Хуго побежал к нам, крича, что идут копари. Альфред побледнел, и Хуго крикнул ему, чтобы тот не вздумал упасть в обморок, но Альфред все равно упал. Он упал прямо на ноги статуи!
— И она открылась! — возбужденно воскликнул Бэйн.
— Нет. — Лимбек почесал голову. — Нет, мне так не кажется. Боюсь, потом все довольно сильно перепуталось… Но помню — он лежит, а я еще подумал, не ранен ли он. Думаю, я заметил бы, если бы статуя была открыта.
«Вряд ли», — подумал Эпло, вспомнив о слабом зрении гнома.
Патрин мысленно попытался надеть огромные башмаки Альфреда и представить себе, что могло тогда случиться. Сартан, как всегда страшившийся применить свою магическую силу и тем раскрыть себя, оказался прямо посреди схватки. Он, как обычно в тяжелой ситуации, упал в обморок и повалился на ноги статуи. Когда он очнулся, вокруг него кипела драка. Он должен был сбежать оттуда.
Он открывает статую, намереваясь войти внутрь и исчезнуть, но что-то еще пугает его, и он снова падает в обморок и проваливается внутрь… или же его ударили по голове. Статуя остается открытой, и Джарре натыкается на него.
«Да, вероятно, так и было, — заключил Эпло, — и это все, что мы отсюда можем извлечь. За исключением того, что Альфред был в обмороке и не слишком ясно соображал, открывая статую. Хороший знак. Значит, ее не так уж сложно открыть. Если ее охраняет сартанская магия, то рунная структура не должна быть слишком замысловатой. Труднее всего будет этот вход найти… и оторваться от эльфов на время, достаточное, чтобы открыть его».
Эпло не сразу осознал, что все перестали говорить и выжидающе смотрят на него. Он подумал, не прослушал ли он чего.
— Что? — спросил он.
— Что будет, когда мы попадем в туннель? — деловито спросила Джарре.
— Будем искать пульт управления Кикси-винси, — ответил Эпло.
Джарре покачала головой.
— Не помню, чтобы я видела там что-нибудь похожее на часть Кикси-винси. Я помню только прекрасных людей… мертвых, — тихо сказала она.
— Ну, пульт должен быть где-то там, внизу, — твердо сказал Эпло, сам не понимая, кого он пытается убедить. — Его высочество найдет его. Как только мы очутимся внизу, мы окажемся в относительной безопасности. Ты сама сказала, что статуя закрылась за тобой. Нам нужно провести какую-нибудь диверсию и достаточно надолго отвлечь эльфов от Хвабрики, чтобы мы успели туда проникнуть. Твои ребята смогут это устроить?
— Один из эльфийских кораблей стоит на якоре у Майнавиров, — предложил Лимбек. — Наверное, мы сможем напасть на него…
— Никаких нападений! — Лимбек и Джарре пустились в дискуссию, которая почти тотчас же перешла в перебранку. Эпло снова сел, позволив им выговориться. Он был доволен, что разговор свернул в другое русло. Ему было все равно, что делают гномы. Пусть себе ругаются. Пес лежал на боку и видел сны — не то он охотился, не то за ним. Он дрыгал во сне лапами, бока его поднимались и опускались.
Бэйн, глядя на спящую собаку, подавил зевок и попытался сделать вид, что сам он ну ни капельки не хочет спать. Он, однако, задремал и чуть не упал вперед. Эпло встряхнул его.
— Пошли баиньки, ваше высочество. До утра мы ничего не будем предпринимать.
Бэйн кивнул. Он слишком устал, чтобы спорить. Пошатываясь, мальчик встал. Глаза его слипались. Бэйн наткнулся на кровать Лимбека, упал на нее и почти сразу же заснул.
Лениво наблюдавший за ним Эпло внезапно ощутил странную резкую боль в сердце. Сейчас, когда глаза мальчика были закрыты и не видно было таящихся в них взрослого коварства и двуличия, Бэйн был похож на любого спящего десятилетнего ребенка. Сон его был глубок и безмятежен. И прочие, более взрослые и мудрые, должны были охранять его.
«Так мог бы сейчас спать мой собственный ребенок, — подумал Эпло. Ему было невыносимо больно. — Где он сейчас спит? В хижине какого-нибудь Оседлого, в безопасности, — насколько можно быть в безопасности в Лабиринте, — там, где оставила его мать, прежде чем уйти? Или он вместе со своей матерью, если только она жива… Если только он жив… Жив. Я знаю. Это также верно, как и то, что он появился на свет. Я всегда это знал. Я знал это и тогда, когда она покинула меня. И я ничего не сделал… Будь я проклят, я не сделал ничего, только попытался покончить с собой, чтобы больше не думать об этом… Но я вернусь. Я приду за тобой, малыш. Старик, наверное, прав. Сейчас еще не время. И я не смогу один… — Эпло протянул руку, откинул с лица Бэйна влажный локон. — Только продержись еще немного. Совсем немного…»
Бэйн свернулся в кровати клубочком. Без тепла, что давала Кикси-винси, в туннелях стало холодно. Эпло встал. Взял одеяло Лимбека, набросил его на худенькие плечи мальчика, подоткнул. Затем вернулся в свое кресло.
Слушая спор Лимбека и Джарре, патрин вынул из ножен свой меч и вновь обвел каждую руну, начертанную на рукояти. Ему нужно было еще кое о чем подумать. И когда патрин осторожно положил меч перед собой на стол, кое-что пришло ему в голову.
«Я на Арианусе не потому, что меня послал сюда мой повелитель. Я здесь не ради завоевания этого мира.
Я здесь для того, чтобы сделать этот мир безопасным для этого ребенка. Для моего ребенка, который заперт сейчас в Лабиринте».
Но Эпло понимал, что и Ксар делает задуманное им именно для этого. Для своих детей. Для всех своих детей, запертых в Лабиринте.
Успокоенный, вновь примирившийся с самим собой и своим господином, Эпло назвал руны и увидел, как они налились огнем, ярче гномьего светаря.
Глава 13. ВНУТРО, ДРЕВЛИН. Нижнее Царство