Рука Трауна-1: Призрак прошлого

Зан Тимоти

— Одиннадцать не будут довольны.

— А мной редко кто бывает доволен, я привыкла, — вздохнула Шада, положив винтовку на черепицу. — Переживу.

— Нашла себе повод для шуток, — проворчала Кароли. — Тебе был отдан прямой приказ. Теперь ты останешься с Маззиком, и через неделю за тобой пришлют целую группу.

— Я не останусь с Маззиком. Я же сказала: сегодня я увольняюсь.

— Думаешь, разорванный контракт поможет уладить дело с Одиннадцатью? — усмехнулась Кароли.

— По-моему, это зависит от того, помнят они или нет, кто мы такие, —

Шада не сумела сдержать печаль; та слишком долго копилась и наконец выхлестнулась на свободу. — Те мистрил, в чьи ряды я вступила двадцать два года назад, были благородным кланом воинов, которые сражались в защиту тех, кто остался от нашего народа. Хочу надеяться, что хоть кто-нибудь из Одиннадцати это помнит.

— Может быть, Одиннадцать изменились, — Кароли отвернулась к темным крышам ночного города. — Может быть, мистрил изменились.

— Может быть, — согласилась Шада. — А вот я — нет.

Она окинула подругу внимательным взглядом.

— Да и ты, кстати, тоже.

Кароли робко взглянула на нее.

— Да ну? Хотелось бы знать, что я такого сказала, чтобы произвести на тебя подобное впечатление.

— Ничего не сказала. Ты сделала. После того как я выбила у тебя бластер… когда ты кинулась на меня с ножом.

— То есть я попыталась тебя зарезать и тем убедила, что мы на одной стороне?

— Да. У тебя же оставался мой бластер.

Кароли сунула руку под плащ.

— А ведь верно… Наверное, хочешь забрать его?

Шада пожала плечами.

— Будет сложнее объясняться с Одиннадцатью, если ты явишься на Эмберлен с моим бластером за поясом.

— Резонно, — признала Кароли. Легкое движение рукой, и бластер по пологой арке отлетел в подставленную ладонь Шады.

— Раз уж зашла речь об Эмберлене, на твоем месте я держалась бы от него подальше. По той же причине я держалась бы подальше от любой из мистрил. Точка. Лет так десять, если тебе это удастся.

— Мне не нужно прятаться так долго.

Бластер скользнул в кобуру.

— Похоже, что Галактика вновь начинает обсасывать дела Каамаса. У Одиннадцати скоро так заболит голова, что они и думать обо мне забудут.

Кароли сплюнула.

— Каамас, — зло сказала она. — Каамас, и Алдераан, и даже грязная дыра Хоногр. Иногда мне хочется смеяться, когда я думаю, как все воют над ними.

— От горечи легче не становится, — заметила Шада.

— А от чего становится? — фыркнула Кароли. — Горечь, по крайней мере, доказывает, что ты еще не умерла.

— Наверное. Если больше нечем заняться.

— А ты нашла дело получше?

— Не знаю, — созналась Шада. — Но оно должно быть.

Она указала на небольшую прямоугольную надстройку на дальнем краю светового окна.

— Выход там?

— Один из них. Если не имеешь ничего против встречи с кубазом и его дружками.

Шада скупо улыбнулась.

— Ничего. Посторонятся.

Кароли улыбнулась в ответ — почти невольно.

— Это уж точно, — улыбка погасла. — Пойми кое-что, Шада. Чем бы я тут ни занималась, я делала это… все так запутано! Но если Одиннадцать пошлют меня за тобой…

— Поняла, — кивнула Шада. — Постараюсь не ставить тебя в неловкое положение.

— Не во мне дело! Ты о себе позаботься, — Кароли наклонила голову набок. — Ты хоть представляешь, чем намерена заняться?

Шада посмотрела на звезды.

— Ты мне не поверишь, — сказала она. — Но знаю.

* * *

— Сэр, не двигайтесь, пожалуйста, — произнес глубоким голосом дроид МД, его механические пальцы выравнивали зонд с микроскопической точностью. — Я полагаю, это будет последний заход.

— Хорошо, — сказал Люк, набирая побольше воздуха и заодно терпения.

Он сидел тут уже почти полчаса, но процесс шел к звершению.

Дроид вколол зонд в правое ухо Люка. Тот испытал ощущение, среднее между зудом и щекоткой. Люк собрал волю в кулак, но тут, наконец, зонд, чмокнув, вышел, и все закончилось.

— Благодарю вас, сэр, — сказал МД, опуская зонд в контейнер и заодно сцеживая туда же последние капли сыворотки. — Еще раз приношу извинения за причиненные неудобства.

— Все нормально, — заверил Люк, соскочив со стола и ковыряя пальцем в ухе в тщетной попытке почесаться. — Я понимаю, что очень легко говорить, что такого дефицита бакты, как во время войны, уже никогда не будет. Только поверить в это гораздо труднее.

— Я работал в те времена, — серьезно сказал МД. — Мы не могли себе позволить купить бакту даже на черном рынке. И даже если бы она там и была. Я видел, как умерли многие из тех, кого можно было бы спасти.

Люк кивнул. В результате последние двадцать лет медики занимали удивительно жесткую позицию и консервировали каждую каплю бакты, даже если для этого нужно было ее вытягивать из ушей пациентов.

— Не могу назвать последнюю процедуру приятной, — сказал он. — Но, с другой стороны, мне совершенно не нравится перспектива прилететь и обнаружить, что у вас не хватает бакты для лечения.

— Возможно, это просто следствие старых привычек, — сказал дроид. — Но мне говорили, что былые времена забывать неразумно.

— Это точно, — угрюмо согласился Люк, кивнув в сторону контейнера. — И еще глупее не учиться на прошлых ошибках.

Р2Д2 ждал в выделенной для них палате. Он включился в панель и, тихо чирикая, переговаривался о чем-то с главным компьютером медицинского корпуса. Когда Люк вошел, он повернул купол, и чириканье перешло радостный свист.

— Привет, Р2, — сказал Люк. — Занят?

Маленький дроид испустил утвердительную трель, которая к концу плавно обрела вопросительные интонации.

— Нет-нет, со мной все в порядке, — заверил его Люк, погладив дроида. — Несколько осколков вошли довольно глубоко, но теперь все удалили. Небольшое погружение в ванну с бактой, и как заново родился. Медики говорят, что еще час-другой летать не стоит, но я, пожалуй, воспользуюсь этим временем, чтобы выкатить да расчехлить корабль.

Р2Д2 снова засвистел, совершив куполом полный оборот.