Руками не трогать, Избранная для Лорда!
Шрифт:
Квартира родителей на Петроградке, где предпочитали жить Настена с мужем, сдавая его двушку у Залива, встретила меня ароматами свежесваренного борща, запеченной рыбки и шарлотки. Слюнки потекли сами собой, а мой докучливый друг желудок, нетерпеливо напомнил, что в сладких грезах об иномирном Лорде, я напрочь забыла позавтракать.
– Лизочка пришла! – четырехлетняя Аглая обвилась лианой вокруг моих ног и категорически отказывалась отцепляться.
– Тетя Лиза, – заметила мама, выходя к нам.
– Ну
Мама скривилась, но проглотила.
– Привет, малыш! – я погладила золотистую макушку.
– Доча, милая моя, – мама обнимала меня, одновременно вынимая пакеты из одеревеневших пальцев. – Ну зачем столько всего? Опять потратилась.
Я молча кивала. Спорить с мамой дурной тон, да и вообще бесполезно.
– О подарочки, – нетерпеливые ладошки Аглаи уже проводили ревизию в одном из пакетов с аппетитными вкусняшками из Азбуки.
– И, конечно же, поехала на метро с такой тяжестью, – не унималась родительница.
В меня впился обвиняющий взгляд. У меня, как и у всех, бывают дни, когда я не в ладах с собой. Сегодня именно такой. Но маме этого не объяснишь. У нее с собой таких проблем не бывает.
– Лиза, – проворковала Настя, присоединившись к нам. Судя по размеру животика, который она осторожно поглаживала, рожать ей действительно со дня на день. – Наконец-то ты добралась до нас, а то с твоей новой работой, совсем тебя не видим. И мы так до сих пор не знаем, чем же ты занимаешься.
Беременность Насте шла: зеленые глаза влажно блестели, мягкая улыбка озаряла пухлые розовые губы.
– Если мое заточение в прихожей закончилось, то непременно все расскажу. Если накормите.
– Ох, давайте уже к столу, Лиза, что ты и вправду как не родная, все на пороге стоишь! – воскликнула мама и потащила меня на кухню.
И так всегда. Настена хихикала в кулачок.
– Глаша, идешь с нами?
– Не могу мамочка, у меня с подарками работы невпроворот.
Деловитая растет девочка.
– Вот дочки, держите, – мама поставила перед нами тарелки с исходящим паром борщом.
Голод взял свое и пренебрегнув правилами хорошего тона, я принялась за еду, набив рот до отказа. А Настена с мамой так задумчиво на меня смотрели…
– Кажется, кто – то влюбился…
– С чего ты взяла? – с трудом ответила я, проглатывая ароматный бульон.
– Мам, посмотри.
– Точно, а я смотрю что-то изменилось, а понять не могу. Глазки блестят, щечки розовые, неужели наша ледяная принцесса наконец дрогнула?
Они обе картинно вздохнули, подперев щеки кулачками. Мне очень хотелось ответить, что «принцесса» просто наелась горячего борща, но пришлось сдержаться, еда в приоритете.
– Может доживу и до свадьбы старшенькой, – задумчиво продолжила мама.
Мое спасенье от скользкой темы появилось на кухне в лице рослого улыбающегося Данилы. Я облегченно выдохнула.
– Я счастливчик, – резюмировал он, оглядев нас. – Три красавицы и все на нашей кухне.
Настя расцвела при его виде, вот ведь, женаты шесть лет, а смотрят друг на друга как в первый день. Данила ласково поцеловал Настену в висок и погладил ее животик. Мама умиленно наблюдала за ними.
– Отлично выглядишь, – похвалил меня Данила, оторвавшись от жены, – тебе идет.
– Что? – справившись с борщом уточнила я.
– Влюбленность.
И этот туда же.
– Ты тоже заметил? – Настена радостно обвила его шею руками, – Вот и мы с мамой говорим.
– Это счастье, если нашелся тот, кто приручит нашу независимую. Ох дожить бы, – с надеждой посетовала мама, убирая со стола пустые тарелки и выставляя порции исходящей соком запеченной форели, щедро посыпанной зеленью.
Я закатила глаза, а Данила понимающе хмыкнул. Тема моей личной жизни в нашей семье была животрепещущей. Настин муж владел небольшим IT агентством и работал преимущественно дома, так что был в курсе всех женских штучек и его это совсем не напрягало, а наоборот, страшно развлекало. Семью он обеспечивал более чем, так что Настя могла работать в свое удовольствие, рисуя иллюстрации к детским книгам. Идеальная семья. Мама с отчимом их обожали и с нетерпением ждали вторую внучку. Я ждала тоже, это событие обещало отвлечь их от моего статуса и расспросов о новой работе, так как «железной» легенды я еще не придумала.
После сытного позднего завтрака или раннего обеда, Настена, в свойственной ей ненавязчивой манере, приступила к допросу.
– Кто же он?
– О чем ты, сестренка? – шелковые рыжие пряди под моими пальцами превращались в замысловатую косу.
– Тот, кто похитил твое сердце?
– Там круглосуточная охрана, – отшутилась я.
– Лизочка, – Настя полезла обниматься – целоваться. – В последнее время ты стала очень скрытной. Что случилось, тебя обижают?
– Ты же знаешь, меня невозможно обидеть.
– Но все же, ты очень изменилась. Глаза сияют, я никогда тебя такой не видела. Но главное, ты счастлива, скажи счастлива ведь?
Убаюканная голосом Настены, я улыбнулась воспоминаниям, потеряла бдительность и кивнула.
– Что и требовалась доказать! – победно воскликнула эта рыжая «кроткость». – Кто он?
– Мы едва знакомы Настен, нет никакой влюбленности.
– Конечно – конечно.
– Он аристократ.
После этой фразы, лицо сестренки стало ожившей аллегорией скорби, я даже немного напряглась.